«Орлеанская дева в сердце своем хранила доброту и смирение,
честность и наивность, но в первую очередь – веру.
Это все, что у нее было».
Из речи одного богослова.




Руан, площадь Старого рынка

Словно ветер чумы, рвущийся из далеких земель, оскорбительные слова летели ей в спину, но она не обращала на них внимания. Конечно, радости они не приносили, но и мучительными не были.
Страх волновал ее не больше ругани. Когда она решила сражаться, то отбросила чувства стыда и сожаления. Она была свободна от них и теперь.
Девушка не позволила себя тащить. Шла прямо, неосознанно схватилась за грудь – и не нашла креста. Основа ее души исчезла, ей медленно овладевала печаль. В минуту скорби к ней бросился англичанин и со всем уважением протянул девушке наспех сделанный деревянный крест.
- Спасибо, - благодарно прошептала она, глядя на него сверху вниз. Англичанин опустился перед ней на колени, по его лицу текли слезы. Пусть некоторые и презирали девушку, другие открыто оплакивали ее судьбу.
Если оскорбления были подобны чуждым песням из далеких стран, то скорбь, наверное, была похожа на колыбельную.
Стражи связали ей руки за высоким деревянным колом. Сбежать она уже не могла. Веревки были затянуты настолько, что ослабить их было нельзя, да и бессмысленно даже пытаться. «Я так далеко зашла, я не убегу», - подумала она. Сразу после того, как кардинал зачитал поминальную молитву, к ее ногам полетели факелы. Пламя медленно облизывало ноги девушки. Окружающим такая смерть казалась самой ужасной. Кожа сгорала, плоть поджаривалась, кости обугливаись. Вновь и вновь звучали имена Бога и Святой матери.
- Ваши молитвы лживы.
Ее обвиняли и оскорбляли тысячи раз, но она так и не смогла разрешить эту тайну. В молитве не было правды и обмана, она не менялась – и совершенно неважно, кому ты ее воздавал.
Она хотела предупредить их об этой ошибке, но не смогла выдавить и звука. Вместо этого перед ее глазами пролетела вся жизнь: родная деревня, обычная семья, глупая девчонка, сбежавшая от всего этого. Неужели она и правда была глупа? Наверняка была. Все-таки она с самого начала знала, чем все это закончится. Никто лучше нее самой не знал, каким будет итог ее деяний. Если бы она отвернулась, быть может, конец был бы другим. Если бы она оставила без внимания те голоса, если бы она не услышала причитаний умирающих солдат, быть может, она жила бы, как любая другая женщина, быть может, она вышла бы замуж, стала бы счастливой женой и матерью. Это будущее могло принадлежать ей.
И тем не менее, она отказалась от этого и пошла по иному пути. Она взяла меч, облачилась в броню и понесла флаг своей страны, верхом на лошади ведя солдат в битву.
Ты знала, что этим все закончится.
Она знала, она понимала. Ее борьба всего лишь оттягивала неизбежный конец. Иные называли ее дурой, но она никому не позволяла смеяться над ней.
Люди в безопасности. Я выбрала правильный путь.
Пока она молилась, видения прошлого, ненаступившего будущего и жестокого настоящего сгорели, как угли, обратились в пепел.
Это была ее молитва, ее жертва. Если весь мир повернется к ней спиной и будет ее презирать, она умрет, зная, что не предала себя. Не было ни сожалений, ни мечтаний. Наконец-то она получит покой. После того, как ее жизнь оборвалась, а огни потухли, в ее сердце продолжала гореть самоотверженная молитва, до конца свободная от сожалений.
Господи, отдаю Тебе тело свое...
Последние мысли потухли, и в последнюю секунду жизни она освободилась от страданий. Закончился сон одной девушки - началась легенда Орлеанской девы.


Это было самое настоящее из полей битв.
Созданные алхимиками, оживленные формулами, гомункулы были созданиями, рожденными лишь для битвы, готовые лишь разрушать, мечтая жить, чтобы умереть. Они приходят в мир взрослыми, появившись вопреки законам природы. Они обладают множеством физических недостатков, сокращающих их жизнь до двух месяцев. Но учитывая срок жизни на поле боя, неважно, живут они два месяца или две недели. Они Вооружившись гигантскими алебардами, они несут смерть каждому, кто встанет у них на пути.
С другой стороны, големы были марионетками, оживленными магией, чтобы исполнять приказы своих повелителей. Если гомункулы походили на людей, то големы были статуями из камня и бронзы, совсем не похожими на своих хозяев. Хоть их было немного, они могли пережить любой удар, раздавить врагов массивными телами и раздробить их черепа гигантскими каменными кулаками.
И гомункулы, и големы обладали такой силой, что обычный маг против них не выстоял бы. Однако по численности их противники превосходили и тех, и других во много раз.
Воинами из драконьих зубов, созданным красными слугами ради развлечения, казалось, не было конца. Они рождались из клыков дракона, посеянных в землю, как семена. Прана в этих семенах в сочетании со знанием земли порождала грубую, неприметную армию.
По силе они были несравнимы с созданными для войны гомункулами и големами, но им не было числа. Они шли вперед, словно туман. Они не останавливались, пока их не обращали в пыль. Они несли мечи и топоры из костей, но эта кость была прочнее стали. Шаг за шагом, они ломали големов и разрубали гомункулов на части.
Назвать это жестокостью будет неправильно. Големы, гомункулы и воины из драконьих зубов никогда не обладали ни мыслями, ни эмоциями. Их атаки продолжались, пока они не умирали. Они не опускали оружия, пока был жив хоть один враг.
Под разгоревшимися огнями сама земля стала их оружим. Раненых исцеляли магией, и они снова возвращались в бой.
Они шли и сражались. Шли и умирали. Они были расходным материалом. Пешки, всего лишь статистика. Исход войны решали не они.
Время от времени на поле битвы полыхали огни взрывов. Несравненные воины, которые были сильнее тысячи людей, уничтожали орды солдат одним взмахом оружия. Они были не пешками, а ферзями. Перевес в схватке зависел от них.
Упорные, но умные, эти воплощения героев сияли, словно звезды. Один удар рассек ветер, а вместе с ним и оказавшихся рядом врагов – на память остались лишь мелкие осколки. Посреди поля битвы возникла странная пустота, которую никто не осмеливался заполнить. Гомункулы, големы и даже лишенные разума воины из драконьих зубов понимали, что эта пустота – смертельная ловушка. И любой, кто приблизится к ней, умрет бессмысленной смертью.
Лишь те, кого называли слугами, обладали правом заполнить это место.
И сейчас двое Сейберов намеревались бросить друг другу вызов.
С одной стороны стоял невысокий серебряный Сейбер, закованный в толстые доспехи. В руках воина был чудесный серебряный меч, а лицо его полностью скрывал шлем, не давая определить внешность и расу.
Второй был высоким молодым человеком, окруженным необычной атмосферой. Он держал меч так же, как его противник, но оружие было столь великолепно и огромно, что никто бы и не поверил, что этот меч создан людьми. Большего всего остального бросался в глаза инкрустированный в эфес синий драгоценный камень.
Серебряный меч против меча золотого. Хоть они и различались по форме и материалу, оба сияли подобающим герою светом. Но эта битва была абсурдной от начала и до конца. Век мечей давно закончился. Теперь полем битвы правило огнестрельной оружие.
Любой стрелок рассмеялся бы, посчитав их смешными, дикими пережитками прошлого.
Хотя это было бы еще большим абсурдом.
- En garde , Черный Сейбер.
На слова серебряной, золотой ответил:
- Нападай, Красный Сейбер.
И в ту же секунду Красный Сейбер бросился вперед, взревев как лев. Его прыжок сотряс землю, а скорость превзошла скорость звука – все это было эффектом Взрыва праны Красной Сейбер. Выпуская прану, содержащуюся в оружии и теле, Сейбер мог двигаться со скоростью пули. Такая сила позволяла ему орудовать мечом, превышающим размеры его тела.
За прыжком последовал взрыв, разбросавший остатки големов и воинов из драконьих зубов. Даже сильнейшее из наземных оружий наших дней, танк, не выдержал бы такого удара. Можно сказать, что оба Сейбера обладали силой, сравнимой с силой демонов.
Раздался боевой клич, похожий на рев дракона, и Черный Сейбер сделал шаг вперед, сжимая в руках золотой меч. Он бросился на противника с невероятной скоростью, без тени сомнения опуская свой клинок.
Если самоубийственный бросок серебряного Сейбера был сравним с пулей, то удар золотого Сейбера – с гильотиной. Разрушая все вокруг, металл сцепился с металлом.
- Ха. Твой удар слишком прост, Черный Сейбер!
- Ох!
Духи и сталь столкнулись, высекая море искр. В них не было любви или ненависти друг к другу. Лишь могучая воля, отрицавшая существование врага, и упоение боем с достойным противником. Они бросились друг на друга десятый раз. С начала войны на лице Красного Сейбера уже много раз мелькала улыбка, вызванная восторгом прекрасной схватки.
Их не было в мире в обычном понимании. Они были воплощениям легендарных, сверхчеловеческих героев, чьи имена навеки вписаны в историю. Эти герои жили в сердцах людей, их имена намного пережили смерть своих обладателей. Они известны как Героические Души, Слуги, привязанные к современному миру, и эти двое были тенями тех героев.
Их мечи столкнулись в тринадцатый раз, и мир остановился. С оружием все было в порядке, их не разбросало в стороны. Вместо этого они застыли в равновесии, скрестив мечи. Они приближались друг к другу. На первый взгляд могло показаться, что у Черного Сейбера есть преимущество в силе. Казалось, это был бой взрослого и ребенка.
Но на деле золотой Сейбер проигрывал силе серебряного.
Это был все тот же эффект Взрыва праны Красного Сейбера. В этот раз, однако, прана была выпущена не для броска, она циркулировала по его венам, усиливая мускулы. Сейчас Красный Сейбер – орудие с заженным фитилем, готовое выстрелить в любом момент.
- А-а-а!
Серебряный Сейбер закричал, когда его ноги еще глубже провалились в землю. Такова была сила Красного Сейбера.
Черный Сейбер не смог этого выдержать и был отброшен назад. Но Герой есть Герой - он ловко отпрыгнул вместо того, чтобы неуклюже упасть. Он не опустился на колени и даже бровью не повел.
Красный Сейбер направил клинок на врага, подавляя усмешку настолько высокомерную, что ее было видно даже сквозь шлем.
- И ты называешь себя Сейбером, сильнейшим из классов? Какое разочарование. Я думаю, это все, на что способна подделка.
Черный Сейбер замолк. Как и сказал Красный, он был поддельной героической душой. Он не был противником Красного Сейбера, настоящего героического духа.
Но даже в этом случае отступать было нельзя. Чтобы спасти друзей, павших перед ним, он должен был сражаться, не взирая на чувства.
- Клинок... – Черный Сейбер избрал стратегию, призванную сокрушить врага. - Заполнись!
Даже на волосок от смерти Черный Сейбер не изменил выражения своего лица. Большой меч, который он держал над головой, начал укутываться в оранжевый свет. Спустя некоторое время свет начал рваться наружу.
- Используешь Небесный Фантазм... – пробормотал Красный. – Что ж, пусть так!
В его голосе не было нетерпения. Небесные Фантазмы – это сильнейшее оружие слуг, активируемое произнесением его настоящего имени.
Некоторые Небесные Фантазмы обладают простой разрушительной силой. Другие же, будучи брошенными, обязательно пронзают противника или наоборот - являются непробиваемыми щитами, защищающими от метательного оружия. Небесных Фантазмов существует столько же, сколько существует легенд о героях.
Раз у Черного Сейбера был Фантазм, он должен быть и у Красного.
- Разрешение Мастера у меня есть. Я использую свой Небесный Фантазм против тебя!
И когда Красный Сейбер поднял серебряный меч, тяжелый шлем, скрывавший его лицо, распался надвое и слился с броней.
Их глаза встретились. Брови Черного Сейбера поднялись от удивления. Самым изумительным было то, что шлем скрывал лицо юной девушки. Обычно Слуги призываются в миг своего триумфа, так что большинству на вид можно было дать от двадцати до тридцати лет. Красной Сейбер, однако, двадцать можно было дать с большой натяжкой.
Хоть она и была очень красива, красота эта не могла скрыть ее жестокости – или же сама девушка даже не пыталась этого сделать. В глубине ее взора, обращенного на Черного Сейбера, смешались жестокость и удовольствие.
- Зачем ты сняла шлем?
В ответ на вопрос прозвучало раздражение:
- Пока шлем на мне, я не могу использовать Небесный Фантазм, вот и все. Ты уверен, что у тебя есть лишние силы на такие вопросы?
В ту же секунду, кровь покрыла землю вокруг Красной Сейбер. Даже лезвие меча было окутано кровавой аурой, оно начало превращаться со странным звуком. Это, конечно же, не было исходной формой Небесного Фантазма. Бесконечная ненависть превратила когда-то чистый и знаменитый меч в жестокое, чудовищное оружие, подходящее разве что чернокнижнику.
- Время наказания. Подделке – собачья смерть, Черный Сейбер!
Красная подняла свой деформированный меч. Любому наблюдателю было понятно, что это был смертельный удар.
- Я нападаю, - и снова Черный Сейбер попытался атаковать ее лоб в лоб, снова без тени сомнения. Были у него шансы на победу или нет, его это не волновало.
Я должен это сделать.
Черный Сейбер все понимал. Он не рисковал жизнью, потому что у него жизни не было.
Оранжевый свет и кровавая аура ширились и росли. Мир вокруг них кричал, вертелся, давая всем вокруг понять, что сейчас будут высвобождены два Небесных Фантазма.
Знаменитые, легендарные клинки ревели, живя мечтой принадлежать таким героям, убивать их врагов и уничтожать зло.
Воины сжали мечи, обозначая себя как Слуг, Сейберов, а того, кто стоял перед ними – как врага, который должен быть побежден.
- Кровавый... – голос Красной Сейбер становился все яростнее.
- Баль... – проревел Черный Сейбер.
- Артур!
- …мунг!
Красная молния сорвалась и столкнулась с сумерками, последовали две вспышки, похожих на вихри, стремящиеся разрушить и поглотить друг друга.
Обычно такое было бы невозможно. Но здесь и сейчас столкнулись Небесные Фантазмы двух героев, рожденных в разное время в разных странах.
Свет залил все вокруг, уничтожая всех, на кого он попадал.
Големы и воины из драконьих зубов мгновенно обратились в прах.
Те, кто следил за этой торжественной сценой, взволнованно вздохнули. Пространство, заполненное красным и оранжевым светом, как будто предрекало смерть всему сущему.
Но даже у смерти есть конец. Ослепительный свет стал слабее, потух, разлетелся, как пыль.
Окружавшая их земля пребывала в плачевном состоянии.
След от взрыва был похож на бабочку, расправившую крылья, казалось, его можно увидеть из космоса.
Но кто бы поверил, что это след от удара мечом? Без сомнений, в этот день родилась новая легенда.
Невозможное столкновение легендарного святого и невероятного проклятого мечей выжгло землю.
Все решили не умения, не сила воинов, ни даже сила их Фантазмов. Фантазм Черного Сейбера выпустил сумрачную волну. А Красной Сейбер принадлежала алая молния, вылетевшая из кончика ее меча. Исход боя решили особенности их Фантазмов и расстояние между ними. Будь Черный Сейбер на несколько метров ближе, финал был бы другим.
Но теперь все было кончено. Один слуга лежал на земле, другой стоял на коленях. Красная Сейбер поднялась, трясясь от позора.
- Ты! Как ты посмел выжить?! – она уставилась на него, в ее глазах пылало желание убивать.
Небесный Фантазм Слуги – не только их абсолютное оружие, но и воплощение их гордости. Если названо истинное имя Фантазма, а противник все еще стоит на ногах – это позор. Небесный Фантазм Красной Сейбер нес имя Короля Рыцарей, ее отца. В нем была заключена не только ее гордость, но и ее обида.
А потому то, что Черный Сейбер выжил, было непростительно. Если он все же держит в руках меч, он был объектом ее ненависти. Если он поднимает голову и пытается встать, то даже сотня ударов меча не смоет этого позора.
Боль пронзала его тело, но девушка ничего не могла сделать с его желанием сражаться. Зная, что она только что использовала столь могущественный Небесный Фантазм, Черный Сейбер понимал, что Красная потратила чудовищное количество праны. Однако ее Мастер был весьма силен, так что не было ничего удивительного в том, что она могла двигаться даже после такого удара.
- Прекрати, Черный Сейбер. Я убью тебя. Никто, кроме меня, не может убить тебя!
Я отрежу его голову и проткну его сердце. Этим правом обладаю лишь я.
Красная Сейбер сделала первый шаг вперед.
По крайней мере, я жив. Хотя, быть может, только жизнь у меня и осталась.
Его сердце сильно стучало. Магические цепи в теле возбуждались, отчаянно желая сохранить Сейбера. Однако вся прана в его теле ушла на последний удар. У него больше не было сил продолжать быть Слугой.
Броня, покрывавшая его тело, начала исчезать. Одновременно развеялся и его символ, золотой меч.
Тогда его сознание настигла чудовищная боль, и тот, кто когда-то был Сейбером, подскочил. Его тошнило кровью, от боли разрушающихся нервов, разрываемой плоти и дробящихся костей из его глаз лились слезы. Как он ни пытался, он не мог сдержать свой крик.
Через какое-то время боль начала исчезать, но он больше не мог держать меч.
Теперь, когда он потерял силу Сейбера, у него не было и шанса. У него оставались два Командных Заклинания, но он не мог выдавить ни звука. Дело было не в храбрости, а в физической боли, инстинктивно сдерживавшей его. Чтобы преобразиться вновь, ему нужно время, ведь следующих друг за другом трансформаций он не выдержит.
Тем временем Красная Сейбер подходила все ближе.
Все кончено. Чудес не бывает. Нет, наверное, только благодаря чуду он зашел так далеко.
Он с сожалением принял свою судьбу.
Он не боялся смерти – для него смерть значила лишь то, что он исчезнет.
Он не смог найти привязанностей и сожалений. А если и нашел бы, то лишь сожаление. Он не смог защитить то, что хотел.
Но и тут все было не так просто.
Он не стал бы просить помощи. Впервые в жизни в его голове проскочила такая мысль, впервые он принял такое решение. Он подумал: «Я должен лелеять его».
В нем осталось лишь ожидание смерти. Время тянулось, как растаявшая конфета. Неосознанно он желал, чтобы она закончила со всем поскорее. Чем медленнее шло время, тем больше он думал над запретным вопросом:
- Но зачем же я жил?
Ответа не было. Или скорее, он не хотел, чтобы этот ответ нашелся. Не желал сделать вывод, что был создан только ради служения чужим целям.
Да, его судьба – умереть здесь. Он ничего не мог сделать и ничего не мог добиться.
- За то, что ты выжил после того удара, я покрыла себя позором. Но теперь я тебя не отпущу.
Глаза бесстрастного воина, Красной Сейбер, прожигают меня насквозь. Даже я понимаю, что ее меч направлен на мою шею.
- А теперь умри, Черный Сейбер.
Слова без эмоций, быстрый взмах меча. Мой взор залил белый свет...

Глава 1.

Странно, насколько пустая, тёмная комната искажала чувство расстояния. Она казалась невероятно просторной, но в то же время давила со всех сторон. Свечи в центре слабо освещали лица людей, не особо пытаясь освободить их от мрака. Каждый вздох был наполнен тоской.
— Итак... вернулся только один.
В комнате собрались три человека. Первый бы стариком, невысоким, но прямым, морщины на его лице сияли так, будто оно было вырезано из дерева. Его звали Рокко Белфабан, он был главой Отдела Призыва, по слухам сохранявший своё положение более пятидесяти лет, хотя никто не мог сказать наверняка.
Второй человек кивнул в ответ на хриплое бормотание Белфабана.
— Я сам наблюдал за битвой... жуткое зрелище. Эту вещь нужно уничтожить.
Это был молодой симпатичный парень с рыжими волосами. Достаточно было встретить его сильный взгляд и рассмотреть утончённые черты лица, как становилось понятно, что он был членом элиты. В его словах слышалось чувство долга.
Его звали Брам Нуада-Де София-Ри, он был наследником Отдела Воскрешения и одним из первоклассных инструкторов, нанятых Часовой Башней.
Старик согласно кивнул и перевёл взгляд на последнего человека в комнате, который до сих пор хранил молчание. Это был недовольно хмурящийся мужчина с длинными волосами.
— Что скажете, лорд Эль-Меллой?
Прикурив от свечи, мужчина слегка покачал головой.
— Эль-Меллой Второй. Хоть я и ценю это ваше сомнительное уважение, не забывайте про слово «Второй». Без него имя невыносимо режет слух.
— Виноват. Так что скажете о положении дел, лорд Эль-Меллой Второй?
— Ну... очевидно, что мы должны изменить подход. Всё-таки мы только что потеряли сорок девять магов. Один из них выжил, но толку от него теперь никакого.
Сорок девять трупов, и только один человек сумел дать отпор.
— Благодаря его усилиям мы получили шанс на контратаку. Если соберем семь мастеров, то сможем вырвать победу.
— Но кто на это согласится? Любого безумца, который забредёт туда, ждёт та же судьба. Район Трифаса под их контролем.
После недолгой тишины Эль-Меллой Второй озвучил простую и очевидную истину:
— Требуются специалисты извне. Эта Война за Святой Грааль обладает совершенно иным масштабом по сравнению с теми, что мы пережили. Часовая Башня, однако, должна выделить хотя бы одного-двух магов.
Оба слушателя обозначили своё согласие. Теперь они должны выбрать семь Мастеров, но с этим были проблемы. Кандидаты из великих семей Часовой Башни даже не обсуждались – они не меньше трех месяцев будут тянуть с традициями и семейными магическими гербами. Намного эффективнее договориться с более сговорчивыми наёмниками.
— Тогда мы начнём собирать тех, кого посчитаем наиболее подходящими. Позвольте Святой Церкви выслать последнего Мастера. Мы должны добиться их участия любыми доступными методами, чтобы известить всех о легитимности войны.
— В таком случае, я начну отбор святых реликвий. Время играет против нас, но мы сможем собрать катализаторы, которые позволят нам сражаться на равных.
Выслушав слова Брама, Белфабан ударил в каменный пол посохом и объявил:
— Эта война в корне отличается от имитаций ритуалов Святой Войны за Грааль. Даже масштабом она превосходит трижды случившуюся войну в Фуюки. Мы должны приготовиться к тому, что нас ждёт. Пусть они пожалеют о том, что запятнали имя Часовой Башни.
Не глядя друг на друга, трое мужчин вышли из комнаты в разных направлениях.

***

То была ночь перед вторжением нацистской Германии в Польшу, начало Второй мировой войны. В японском городе Фуюки проходила третья Война за Святой Грааль. Семь слуг и семь мастеров ради своих желаний бились насмерть, до последнего. Но случилось так, что Малый Грааль был разрушен. Тогда Война за Грааль закончилась, но не завершилась.
Беды начались потом.
По иронии судьбы Великий Грааль, всесильная машина исполнения желаний, скрытая в пещерах под горой Эндзо, был обнаружен магом-нацистом. Он попытался забрать его, воспользовавшись военной помощью.
Началась тяжелая битва, в которой три великих семьи – Айнцберн, Макири и Тосака – а также Имперская Армия всеми силами попытались этого не допустить, но сразу после Войны за Грааль они были очень ослаблены и потерпели поражение. Великий Грааль, созданный совместными усилиями трёх семей, был украден нацистами.
Эта битва не нашла своего отражения ни в истории, ни в памяти людей. Очевидно одно – тогда на землю опустился ад с магическими вихрями и огнестрельным оружием.
Наложив руки на Высший Грааль, нацистская Германия смогла бы править миром.
Но, конечно же, этого не произошло. Во время транспортировки в Германию Великий Грааль таинственным образом пропал. Возможно, он был украден Имперской Армией или войсками Советского Союза.
В любом случае, Грааль, способный стать символом Третьего Рейха и сделать мечту об объединении мира реальностью, исчез, так и не доставшись людям.
Его хранители были освобождены от своих обязанностей, а все, кто был с ним связан, отправились на поля битв. Даже нацисты – те, кто должны были победить, – не знали, где теперь Великий Грааль. Не осталось никого, кто хотя бы догадывался о его существовании. Сражавшийся на стороне нацистов маг Иггдмилления также исчез.
Великий Грааль пропал без следа. Как туман, как сон трёх великих семей – или возможно, он был всего лишь частью их капризов, – растворился, и окончание войн принесло в Фуюки спокойствие.
И так шли годы, и уходило время.

***

Так называемый штаб Ассоциации Магов, Часовая Башня, находится в Англии, конкретно - в Британском Музее Лондона. Здесь собираются маги со всего света, полные амбиций оставить свой след в истории магии.
Так думал бывший ученик Сисиго Кайри. Вдруг что-то ударило его в плечо. Глубоко задумавшись, мужчина врезался в одного из учеников. Он хотел было извиниться, но бедняга спешно сбежал от него.
Сисиго вздохнул. Это было в порядке вещей.
Из-за химикатов или же из-за используемой магии колдуны часто искажали свою внешность. В этом не было ничего постыдного, скорее наоборот, это был повод для гордости.
И всё же... Сисиго подумал, что участь его незавидна.
Пока он шёл по улице, то трижды столкнулся с офицерами полиции, (и трижды сбежал, использовав убеждение). Прибыв в Часовую башню, его четырежды допрашивали маги-охранники. Он уже сбился со счета, сколько раз видел страх в глазах, встретившись взглядом с очередным учеником.
Это расизм! Дискриминация! Мужчина хотел пожаловаться, но знал, какой ответ услышит:
— Вы не правы. И вы меня пугаете.
Грустная история. Он признавал, что выглядел весьма внушительно, признавал, что носит странную одежду. Но был уверен, что не забывал улыбаться.
Подобные мысли ясно давали понять, что Сисиго Кайри вообще не понимал, что в нём пугает. Дело было и в его изуродованном шрамами лице, и в бритвенно-острых глазах, и в мускулистом теле, и в чёрной куртке, сделанной из шкур магический зверей. Кроме того, ведя жизнь наемного охотника за головами, он насквозь пропах кровью и порохом. Даже магам, предавшим этику анафеме, жуткое казалось жутким.
— Твоя улыбка ужасна сама по себе.
Старик смягчил недовольство Сисиго, вздыхая между приступами смеха. Они находились в комнате Рокко Белфабана, главы Отдела Призыва Часовой Башни.
На витрине, расположенной около стены, красовался череп кого-то вроде химеры слона и обезьяны. Подле неё – свиток, которому явно было за тысячу лет, но казалось, будто его просто бросили на полку вместо того, чтобы бережно хранить. На обложку неосторожно поставили тяжелую стеклянную колбу, в которой в формалине покачивалась маленькая девятиглавая змея.
— И в самом деле, тут можно найти что угодно.
Если глаза его не подводили, то заключенная в колбе ящерица была уникальной. Думая об этом, Сисиго опустился на диван для гостей.
— Едва ли. Редкая, но почти бесполезная. Неужели она так уж ценится?
— Вы про детёныша Гидры? Вы и так знаете ответ.
— Это подделка.
Белфабан тихо усмехнулся, как будто смеясь над ним. Сисиго просто бросил взгляд в ответ и, не выказав желания обсуждать это, проглотил своё лекарство. Вкус был столь ужасен, что им можно было подавиться, но парню надо было избавиться от усталости.
— Я позвал вас только по одной причине. Знаете ли вы о Войне за Святой Грааль в городе Фуюки?
Мужчина слегка нахмурился.
— Ну да. Знаю.
Войной за Святой Грааль называлась любая битва за всемогущий Святой Грааль, который, по слухам, может исполнить любое желание. Однако при упоминании Фуюки каждый понимал, что речь идёт об исключительно редком конфликте, в котором Героические Духи призываются как Слуги для смертельной битвы.
Возможно, из-за слабости влияния Ассоциации, эта Война за Святой Грааль проводилась без малого три раза, не привлекая особого внимания. Часовая Башня даже мысли не допускала, что в какой-то отсталой стране может появиться всемогущая машина желаний.
Однако Третья Война за Святой Грааль всё изменила. Без Второй мировой войны также не обошлось. Из-за влияния разных наций, Война за Святой Грааль в Фуюки окончилась весьма необычно. В то же время информация о механизме Войны стала доступна магам всего мира.
Грааль был доказательством великолепия ритуала Войны, созданной тремя великими семьями – Айнцберн, Макири и Тосака.
А что, если бы третья Война за Святой Грааль не достигла таких масштабов? Ритуал, лежащий в основе этой Войны, вероятно, остался бы секретом Фуюки. Четвёртая война за Святой Грааль, скорее всего, произошла бы десять лет назад. Однако когда Великий Грааль был утерян, Фуюки потерял исключительную роль в проведении Войны.
Сегодня на всех континентах происходят разные виды Войн за Святой Грааль. Конечно, большинство из этих войн довольно мелкие, в лучшем случае, в них можно призвать пяток Слуг. И даже если ритуал пройдёт нормально, Грааль не сможет исполнить любое желание.
— Вы знаете истинное назначение Войны за Святой Грааль в Фуюки?
— Увы, не знаю.
Белфабан неприятно ухмыльнулся. Сисиго нахмурился, требуя продолжения.
— Она должна была пробить дыру к Вихрю Истока.
— Что?
Мужчина был поражён неожиданным ответом. Если верить Белфабану, то получалось, что ритуалу были необходимы не Мастера, а Слуги. Другими словами, души Героев.
Малый Грааль временно задерживал возвращение душ на их трон. Семью могучими Героическими Душами маги хотели открыть путь к Акаше. В этом было главное назначение Войны за Святой Грааль в Фуюки.
— То есть по своей сути она отличается от всех остальных войн?
Белфабан кивнул.
— Суть ритуала отлична от любой подделки, скопировавшей только внешнее назначение, «исполнение любого желания».
Возможность исполнить любое желание была всего лишь огнём, на который слетались мотыльки.
Битва между слугами, где каждый сам за себя, была бессмысленна. Формат ритуала был слишком идеален и должен скрываться, но ирония состояла в том, что три великих семьи участвовали на общих началах.
Сисиго удивился. Удивился, и только. Да, возможно, это настоящее назначение Войны за Святой Грааль в Фуюки. Однако не осталось никого, кто знал бы эту войну по-настоящему. Великий Грааль украден, и три семьи не смогли начать четвёртую Войну.
Хоть Сисиго и был первоклассным магом, он не мог восстановить Войну за Святой Грааль в Фуюки. Даже среди учителей Часовой Башни, ядра Ассоциации Магов, едва ли многим было бы по силам скопировать систему.
По сути, это бесценный, но бесполезный набор знаний.
— Итак, старик, так что ты хочешь от меня?
«Притормози», – Белфабан придержал нетерпеливого парня.
— Вот здесь и начинаются сложности. Самая важная основа ритуала в Фуюки, Великий Грааль, исчез из нашего поля зрения после Третьей Войны. Ты это знаешь. Так вот... три месяца назад мы нашли его. Или скорее, нашли, где он был спрятан.
— И где же?
— Румыния, город Трифас, это на окраине Трансильвании. Мы считаем, что он был установлен в старейшем здании города – крепости Миллении.
— И вы хотите, чтобы я добыл его?
— Хм, да, пожалуй, можно и так сказать – но перед этим я поведаю ещё одну, более тревожную новость. Тем, кто рассказал нам это, был старейшина клана Иггдмилления, Дарник.
— Вы о том самом Дарнике?
— Да, «Восьмиязыкий».
Дарник Престон Иггдмилления был старейшиной клана Иггдмилления. Поговаривали, что ему уже давно перевалило за сотню. Он достиг ранга Великого, высшего в Ассоциации, и был второклассным инструктором в конверсии элементов, но ученики его не очень-то уважали. Его настоящим призванием было не преподавание, а политика.
Распри внутри партий, борьба за власть, распил бюджета – внутри Часовой Башни всё это было в порядке вещей. Однако, проявляя необычайные политические таланты, он манипулировал многими и обманул всех, кто ему верил, и даже тех, кто не верил, предав и бросив своих товарищей, – в самом деле, первоклассный аферист.
— Итак, в нем и проблема?
Зная его стиль, логично предположить, что он хотел провести какой-то обмен, включающий в себя Святой Грааль. Однако Белфабан покачал головой, и на его лице появилось очень редкое выражение – то, которое искажало его черты неудовольствием, выказывая злость.
— Проблема не в Дарнике, а во всём клане Иггдмилления.
— Поясните.
— Клану принадлежит крепость Миллении... и они предпочли отделиться от Часовой Башни.
В чём-то эта новость была намного более поразительной, чем предшествовавший ей рассказ об истинном назначении Войны за Святой Грааль в Фуюки. Ведь такое было просто невозможно.
Ассоциация Магов была разделена на три группы. Первая – Академия Атлас, организация, основанная на алхимии, существовавшая ещё до нашей эры. Она базировалась в горах Атлас в Египте. Вторая – Блуждающее Море, перемещающееся по берегам северной Европы, его считали прототипом магической организации. И, наконец, Часовая башня, центральная колонна Ассоциации, её новейший и мощнейший исследовательский центр.
Но даже внутри Ассоциации были те, кто, поддавшись ереси... или, возможно, оказавшись слишком могущественным, приговаривались к заключению. Само по себе это событие не являлось чем-то исключительным. Но не в том случае, когда это происходило с целым кланом.
— Они отделились все разом? Что за чертовщина?
— Вы же знаете, что клан Иггдмилления не является Лордами.
На уровень мага влияло то, сколько времени он связан с магией – другими словами, его родословная. История самых старых благородных родов, тех, кто изучают магию с древних времён, по слухам, насчитывала более двух тысяч лет.
Существует три великих семьи, с которыми связаны двадцать кланов. Но клан Иггдмилления не имел связей ни с одной из этих групп. Неизвестно, как это случилось, хотя едва ли их можно назвать молодой семьей. По слухам, в прошлом они проиграли в борьбе за власть и с тех пор пребывали в плохих отношениях с тремя великими семьями. Некоторые считают, что их бросили из-за низкого качества магических цепей.
Как бы то ни было, их не рассматривали как благородную магическую семью. Но они не собирались сдаваться без боя.
Клан отказался от обычных методов укрепления магического потенциала сквозь поколения и достижением вершин магической системы, выбранной их первым поколением. Вместо этого они собрали вместе всех магов, которые были с ними хоть как-то связаны.
Главной целью были кланы без родословной, или обладавшие слабыми магическими цепями, или кланы, находящиеся в упадке, чьи цепи с каждым поколением были всё слабее. Кланы, разрушенные в результате борьбы за власть. Или же маги, за голову которых Ассоциация назначала награду. Иными словами, те, кто отдалился от ядра Ассоциации, но всё ещё жаждал прорваться к Истоку.
Иггдмилления шептала им: разве вы не хотите оставить великое наследие? Не желаете владеть плодами собственных исследований? Мечтаете оставить след в истории?
Второе имя каждого из Иггдмиллении – это имя клана, который они поглощали. У них не было общего магического герба. Вошедшие в состав семьи кланы продолжали хранить свои знаки.
И в области магии они занимались всем подряд: западная алхимия, тёмные искусства, ведовство, астрология, каббала, рунология, и даже японские оммёдо – клан исследовал все.
Но в любом случае, это был всего лишь непрочный союз слабых и умирающих. Лорды смеялись над ними и не замечали возни в песочнице.
В среднем, большинство магов Иггдмилления могли достичь разве что второго класса, в редком случае – первого. Их много, но угрозы они не представляли. Конечно, своей безнаказанностью они были обязаны политическому таланту Дарника. Но, в конечном счёте, их единственным достоинством была численность – или должна была быть.
— Неизвестно, чего им это стоило, но однажды они выступили, заявив, что отделятся от Ассоциации, что сами создадут Ассоциацию на основе своего клана.
Какая жалость, вздохнул Белфабан. Сисиго кивнул. Очевидно, объявить, что ты отделяешься от Ассоциации, и объявить ей войну – это одно и то же. Всё равно что бросить перчатку в лицо, а затем в него же плюнуть.
Действительно, шанс, что клан Иггдмилления войдёт в состав Лордов, стремился к нулю. Без революции им не спастись от своей ущербности и за сотню, и за тысячу лет.
Но это не значило, что единственным выходом было отделение. По крайней мере, если у них нет чего-то сверхъестественного - например, всесильной машины исполнения желаний, Великого Грааля, способного указать путь к Акаше.
Сисиго все понял. Увидев это, Белфабан удовлетворённо кивнул.
— Да, Великий Грааль Фуюки будет символом этой новой «ассоциации», выживший маг сообщил нам об этом.
— Выживший маг?
Белфабан почесал в затылке и вытащил кусок пергамента, постучав по нему пальцем. Этим он включил магию, показавшую картины прошлого. Мужчина не возражал против фотографии или видео, но старик Белфабан категорически не принимал видеокамеры.
Сисиго давно привык к этому. Человек, на котором явно прослеживались следы пыток, сидел в кресле, глядя в пустоту, и бормотал без всякого выражения.
— Это маг, доставивший сообщение. Когда мы его нашли, он уже был таким. Операция прошла успешно, и теперь он крепко спит. Вероятно, пройдёт не менее шести месяцев, прежде чем его разум будет полностью очищен.
— О чём он говорит?
— «Мы, Иггдмилления, освободились от мелочной политической борьбы Ассоциации Магов и стремимся установить новую ассоциацию здесь, в Румынии, в месте, где живёт истинная магическая наука. Мы обладаем 726-ым Святым Граалем, и когда семь Героических Душ оживят его, мы сделаем ещё шаг на пути к великой славе...» вот так, снова и снова.
726 - это номер Грааля, наблюдавшегося в Фуюки. Если они смогут запустить его, то даже по грубым оценкам получат доступ к феноменальному запасы маны, который не иссякнет несколько веков. Возможно даже, они смогут добраться до Истока.
— Могу я кое-что уточнить? Вы сказали, это выживший маг. Были жертвы?
— Само собой.
— Сколько?
Белфабан поколебался перед тем, как честно ответить:
— Сорок девять. Мы послали на штурм пятьдесят специалистов-охотников, но живым вернулся только один.
— ...
Сложно было сказать, кто из этих двоих вздохнул.
Специалисты-охотники – иными словами, коллеги Сисиго Кайри, – не были наёмники, они входили в Ассоциацию, но пятьдесят – это очень большое число. Становилось понятно, что с самого начала им было приказано уничтожить всё подчистую.
Вполне естественно, учитывая масштабы происходящего. Для Ассоциации будет позором просто отшутиться от этого. И, кроме того, насмехаться над двумя тысячами лет магической истории – это оскорбление, требовавшее самого серьёзного наказания. Пятидесяти должно было хватить.
Но не хватило.
— Дело даже не в количестве. На них напал Слуга.
После этих слов все встало на свои места.
— Вот как. У них не было шансов.
Неважно, было там пятьдесят магов или сто. Некто стал сущностью, называемой Героическим Духом. Для такого существа современные маги словно дети.
— Фамильяр, посланный за ними, видел всё. Перед магами внезапно появился Слуга, с улыбкой взмахнул рукой. На этом всё закончилось. В мгновение ока каждый маг был насажен на длинный кол.
— Кол в Румынии. Да неужели...
«Похоже, они уже призвали Слугу, но это может сыграть нам на руку».
— Итак, старик, раз Иггдмилления уже призвали Слугу, мы ведь сами можем стать Мастерами?
Если Великий Грааль активирован, он должен начать выбор Мастеров. Ассоциация может послать туда мага, который призовёт Слугу и выступит против Иггдмиллении.
— Слишком поздно. Они уже собрали семь Мастеров. Призыв мог ещё не случиться, но Грааль больше не выдаст Командные Заклинания.
— Так они планируют убить друг друга?
— Возможно. Или возможно, один из клана поведёт остальных и прикажет слугам совершить самоубийство. Как бы то ни было, мы никак не можем им помешать.
— Я просто на всякий случай скажу: со Слугами я драться не собираюсь, - объявил Сисиго.
Можно выбрать стратегии и тактики, собрать удачу и чудеса со всего света, и всё равно проиграть Слуге. Про победу над семью и говорить нечего. Желание, достойное Святого Грааля.
Довольный собой, Белфабан усмехнулся.
— Я не собирался просить вас об этом. Я хочу, чтобы вы вступили в войну, используя призванного Слугу.
— Не понимаю.
«О чём он говорит?» — подумал Сисиго. Система Войны за Святой Грааль в Фуюки не допускала больше семи Слуг и такого же числа Мастеров.
— А это наиболее захватывающая особенность начавшейся Войны. Количество призванных слуг может быть вдвое больше обычного – четырнадцать.
— Что?..
— Наш выживший маг обнаружил дремлющий Великий Грааль в глубине крепости и сумел включить резервную систему.
— Какую еще резервную?
— В зависимости от ситуации, Великий Грааль может поддержать Войну за Святой Грааль ещё раз, заново раздав Командные Заклинания. Это была вспомогательная мера, заготовленная как противодействие невероятной ситуации, в которой все Слуги станут союзниками.
— То есть... призвать ещё семь Слуг, чтобы противостоять первым семи.
Итого четырнадцать. Сисиго осознал масштаб трагедии.
— Именно. В городе Трифас расположены лучшие лей-линии всей Румынии. Весьма вероятно, мана там копится быстрее, чем в Фуюки, столь быстро, что уже сейчас там располагается бесконечный источник, который может призвать даже четырнадцать Слуг.
В Фуюки такая система была крайней мерой. В худшем случае, она могла полностью истощить лей-линию.
— Если Иггдмилления уже обладает семью Мастерами и Слугами, то...
— То мы тоже соберём семь Мастеров и Слуг, бросим вызов Иггдмиллении и одержим верх.
— Что случится с Граалем после победы?
— Мы заберём его на хранение, само собой. Ну, сложно сказать, как поведут себя выжившие маги, когда перед ними предстанет нечто, способное провести их к Истоку.
Вот как. Иными словами, «всё, что случится после уничтожения Иггдмиллении – ваша забота». Можно загадать желание. Можно не дать этого сделать остальным. Можно уничтожить всё. Конечно, этот старый лис будет готов. Команда захвата наверняка выдвинется сразу же после окончания войны.
И если он уделает их всех... то сможет исполнить своё желание. По спине Сисиго пробежал холодок, заставив его сердце биться чаще. Заметив это, старик одобряюще кивнул, как будто ожидал этого.
— Так вы согласны?
Однако мужчина не стал отвечать сразу. Столь лёгкое согласие выдало бы его слабость.
— Я задам ещё несколько вопросов.
— Хорошо.
— Во-первых, о Мастерах на нашей стороне.
— Ах да. Другие шесть Мастеров уже выбраны и посланы в Трифас – Ротвейл Берцински, «Серебряная ящерица»; «Штормовая поступь» Жан Рам; «Смоляные Братья» из семьи Пентел; ваш собственный Финд фон Сембрен, первоклассный преподаватель. Этих пятерых послали мы.
Сисиго согласился с их выбором. Эти маги известны по всему свету – чудовища, профессионалы боя, уничтожающие противников без всякой жалости. Он работал со всеми, кроме Сембрена. С ними не должно возникнуть никаких проблем.
— Последний Мастер и наблюдатель будет послан от Святой Церкви.
— Мастер и одновременно наблюдатель?
— Именно.
Как подсказывало название, Война за Святой Грааль неизбежно привлекает ещё одну силу, единственную в мире, способную бросит вызов Ассоциации Магов – Святую Церковь. Хотя им было известно, что данный Святой Грааль является подделкой, они не могли просто сидеть в сторонке в то время, как маги сражались за сокровище, названное Граалем. Говорят, Церковь вмешивалась и в третью Войну. Если верить некоторым слухам, три великих семьи Фуюки сами предложили Церкви поучаствовать, но истина давно затерялась среди противоречивых теорий.
— Но... разве этой войне вообще нужен наблюдатель?
Война за Святой Грааль в Фуюки нуждалась в беспристрастном судье для трёх великих семей и чужих Мастеров. Логично было выбрать Святую Церковь, которая так или иначе всё равно нашла бы способ проникнуть в эту тайну.
Однако эта война была совсем другой. Ассоциация сражалась со своими врагами, в нейтральном наблюдателе не было нужды. Со скрытием Войны маги справились бы и сами.
— Ну, едва ли мы сможем избавиться от них. Будет только хуже, если они встанут на сторону Иггдмиллении. Мы должны воспользоваться этим шансом и доказать, что только мы являемся легитимной магической организацией.
В результате, Святая Церковь поддержит магов - временно, конечно. Для нее это будет ещё один способ сдерживать Ассоциацию.
— Второй вопрос. Для призыва Слуги нужен катализатор – святая реликвия. Вы приготовили что-нибудь?
Белфабан кивнул. Строго говоря, катализатор был необязательным предметом. При призыве слуги без катализатора герой будет выбран на основе характера Мастера, а не на основе его сил. Однако большинство Мастеров предпочитало избегать этого и призывало Слугу, используя в качестве катализаторов священные реликвии.
Конечно, обладание катализатором не гарантирует призыв определённого слуги. Предположим, что маг использует останки Арго, корабля, на котором плавали многие греческие герои. Кто ответит на зов? Несравненный Геракл? Капитан Ясон? Медея, ведьма предательства? Или, возможно, бог медицины Асклепий? Никто не знает наверняка. Но можно сузить выбор, если использовать катализатор, связанный только с одним героем – например, чешуйку первой змеи, сбросившей кожу, или обрывок мантии короля. Такие реликвии позволяют призвать определённого Слугу вне зависимости от совместимости.
Но и призыв без катализатора имел свои плюсы. Поскольку Слуга и Мастер будут сходны по природе, они запросто начнут работать в команде. В Войне в Фуюки плохая совместимость Слуги и Мастера была равноценна ношению при себе бомбы с часовым механизмом. Если они до конца не доверяли друг другу, исход был весьма трагичным. С другой стороны, один неверный шаг мог привести к ненависти и недоверию как раз из-за излишнего сходства.
Конечно, совместимость – дело не последнее, но рисковать, призывая слугу без катализатора, когда ставки столь высоки, было слишком опасно.
Катализатор решит эти проблемы. А раз речь идёт об Ассоциации магов, то наверняка найдутся реликвии, связанные с большинством Героев.
Встав, Белфабан достал из ящика стола эбонитовую шкатулку и осторожно открыл её. Внутри лежал обработанный кусок дерева. В нём не было ничего примечательного, но когда Сисиго открыл рот, голос его стал странно резким. В этом дереве чувствовалось какое-то тепло.
— Что это?
— Круглый стол. В древние времена за ним собирались величайшие рыцари. Защищая Британию, свой дом, они сражались не только мечами, но и словами.
— Круглый стол Британии... из легенды о короле Артуре?
Не думая, парень протянул руку и взял было катализатор, но вовремя остановился. Рыцари Круглого стола – нет нужды представлять последователей короля Артура. Круглый стол был создан самим королём, чтобы стереть различия между повелителем и слугой.
Каждый рыцарь, сидевший за этим столом, был героем, воспетым в легендах. Сам король Артур, Ланселот, Галахад, Гавейн, Тристан, Персиваль... любой из них в форме Слуги будет обладать поразительной силой и славой.
— Но мы не знаем, кто откликнется на зов. Несомненно, будет выбран Героический Дух на основе вашего характера.
— Ничего страшного. Любой из рыцарей Круглого стола более чем устроит меня.
— Понятно. Значит, вы согласны?
Сисиго задумался. Для призыва всё подготовлено. Иггдмилления, скорее всего, воспользуется всеми преимуществами положения для призыва сильнейшего Слуги в Румынии. Однако если подумать, не такое уж это и огромное преимущество.
Всё-таки это битва семь на семь – численно они равны. И что более важно, у Сисиго тоже было желание, которое могла исполнить лишь всесильная машина исполнения желаний. Старик отлично об этом знал.
Значит, решено.
Парень кивнул и зажёг сигарету. Он глубоко вдохнул дым, наслаждаясь ядом, наполняющим лёгкие. На лице Белфабана проявилось раздражение – он ненавидел сигареты.
— Значит, мы собрали семь Мастеров. У Иггдмиллении их семь, теперь Ассоциация высылает семь. Иными словами, в этом мире тело обретут четырнадцать Слуг. Еще никто не проводил ритуал таких масштабов. Это не просто Война за Святой Грааль – это Величайшая Война среди Войн за Грааль.
— Величайшая Война, хм...
Семь Слуг против семи Слуг. В прошлом это всегда было битвой, где каждый был сам за себя, до тех пор, пока в живых не оставался только один, но на этот раз это действительно война на уничтожение. Даже думать не хочется, в каком состоянии будет Трифас после окончания этой Войны.
— Половина вперёд. Если согласны, вписывайте меня.
Белфабан нахмурился.
— Аванса вам мало?
— Шансы выжить на такой работе не особо велики. Я хочу взять то, что могу, прямо сейчас.
— Да? У вас уже есть что-то на уме?
Встав с дивана, Сисиго подошёл к полке и взял маленькую Гидру в руки.
— Вот это.
— А вас устроит подделка?
Сисиго кивнул, не раздумывая, в тот же миг лицо Белфабана омрачилось. Конечно, ведь эта Гидра была абсолютно подлинным экземпляром. Можно продать всё, чем обладала семья Сисиго, но эта Гидра стоила как минимум втрое больше.
— Молчание – знак согласия.
Сисиго с довольным видом понёс Гидру в одной руке, а другой взял шкатулку с катализатором.
— Ну, тогда вперёд, в Румынию. Я свяжусь с наблюдателем и другими Мастерами. Они также должны связаться с вами, как только вы пересечёте границу.
— Ах да. Как зовут наблюдателя?
Стоя на пороге, парень небрежно бросил вопрос. Эта война потребует назначения кого-то из Собрания Восьмого Таинства. Скорее всего, это будет известное имя.
— Я не встречался с ним лично, но это священник по имени Широ.
К сожалению, мужчине оно ничего не сказало.

Сисиго Кайри вылетел в Румынию первым рейсом. К счастью, он предусмотрел вероятность того, что новое задание окажется очередной «охотой», поэтому вся его экипировка была готова, и он не потерял ни секунды.
Во время полёта Сисиго ознакомился с информацией о Войне за Святой Грааль, которую выдал ему Белфабан, – о семи базовых классах, к одному из которых будет принадлежать Слуга, об их характеристиках и о Командных Заклинаниях, чья власть над Слугами столь сильна, что с их помощью можно заставить слугу совершить самоубийство, о единственном выжившем свидетеле случившегося в Третьей Войне за Святой Грааль...
Когда он закончил, самолёт уже приземлился. Сейчас здесь действовали строгие ограничения на въезд магов, чтобы предотвратить появление Командных Заклинаний у третьесортных колдунов, пусть это и было крайне маловероятно.
Как только Сисиго сошёл с самолёта, он почувствовал тупую боль в руке. Осмотрев тыльную сторону ладони, мужчина обнаружил рисунок, похожий на татуировку. Святой Грааль признал Сисиго Мастером и дал ему Командные Заклинания.
Хоть мужчина и ожидал этого, он всё равно почувствовал облегчение. Если бы Командные Заклинания так и не появились, ему осталось бы только уползти домой, поджав хвост.
Сисиго не сразу направился из Бухареста, столицы Румынии, в Трифас, посчитав, что первым делом он должен заняться призывом. Трифас – территория Иггдмиллении. Соваться туда без Слуги – чистой воды самоубийство.
К счастью, история Бухареста насчитывала почти шесть сотен лет, и город был наполнен мощными лей-линиями. Сразу по приезду Сисиго осмотрелся и определил потенциально наиболее подходящие места. Лучшим выбором оказался один из углов кладбища, принадлежащего Ставропольской церкви. Естественно, некромант любил места, набитые трупами.
— Кажется мне, Слуге не понравится пробуждение среди могил.
Когда солнце село, и занавес ночи опустился на город, Сисиго приступил к делу. Для начала он создал барьер вокруг кладбища, чтобы отпугнуть людей. Ритуал для поля был не очень сложным, поскольку он должен был продержаться всего лишь до конца призыва.
Используя мел, созданный из крови и костей магов, он нарисовал магический круг: кольцо очищения вокруг кольца из четырёх кругов изгнания, окружающих символ призыва. В центр он положил кристальный шар. Ритуал из разряда «всё или ничего», но, осмотрев свою работу, Сисиго удовлетворённо кивнул.
Остался только катализатор и магическая формула. На первый взгляд могло показаться, что для призыва Героического Духа такой ритуал слишком прост. Однако если учесть, что Мастер – лишь нить, связывающая воедино Грааль и Слугу, с этим не будет проблем.
Закончив подготовку круга быстрее, чем планировал, Сисиго получил минутку свободного времени перед тем, как прана в его теле достигла максимума.
Неосознанно – вероятно, от скуки, – он зажёг сигарету. Тайваньская, но ужасно редкая. Разве не чудо – знакомый маг подарил ему целую пачку. Но вкус у них был кошмарный. Это было то самое столкновение статуса редкости и паршивого качества, заставлявшее его ощутить быстротечность всего сущего.
Вдыхая дым, практически скорбя и сожалея, Сисиго стал размышлять. Война за Святой Грааль – самая маленькая и одновременно самая крупная в мире... и в ней есть только один победитель. В этот раз положение дел весьма отличалось, но в любом случае, на его пути стояли настоящие чудовища – Героические Духи, против которых не поможет никакая магия.
Постепенно разум обратился к его желанию. Оно было весьма скромным. Оно было даже не срочным. Более того, он прожил жизнь, веря, что время его надежд ушло. Он покинул Часовую Башню, стал охотником за головами и наёмником – всё из-за этого. Но надежда, которую, как ему казалось, он отбросил, возникла у него перед глазами – достаточно было протянуть руку.
— Но дотянусь ли?
Он не знал – такой была эта Великая Война за Святой Грааль. Быть может, он шёл навстречу своей смерти. Очень может быть. Но...
— Глупости. Если бы я хотел сбежать, то просто не согласился бы.
Он это знал. Он знал, что отступать ему некуда, потому что он сам сжёг мост у себя за спиной. Если он обернётся, ему некуда будет возвращаться. Сисиго это устраивало.
Мужчина стоял перед магическим кругом.
Скоро часы пробьют два. Даже в Японии это глубокая ночь. Для Сисиго Кайри, повелителя смерти, более подходящего времени найти было трудно.
— Поехали.
В его голосе послышались следы напряжения – хороший знак. Ему нравилось это состояние. Наконец он ещё раз проверил цвет своей стороны.
Похоже, лагеря слуг для обеих сторон были определены. Чёрные – Слуги Иггдмиллении. Красные – Слуги Часовой Башни.
— Пусть серебро и сталь станут сутью.
Пусть камень и повелитель контрактов станут основой.
Пусть красный будет цветом, которому я воздам почести.
Пусть возникнет стена, что остановит ветер.
Пусть закроются четверо врат.
Пусть закрутится перекресток с короны, ведущей в Царство.
Он начал призыв и в то же время почувствовал лёгкое неудобство, как будто чьи-то руки перебирали его органы. Магические цепи использовали прану из атмосферы, и, поддерживая этот процесс, просыпался его магический гебр.
Всё его тело превратилось в нечто человеческое, но в то же время чужое. Частичкой системы, хранящей чудеса этого мира, деталью механизма, или, возможно, шестернёй – вот чем он стал. Сисиго прижал педаль к полу, ещё больше ускоряя циркуляцию праны в своём теле.
Круг призыва зажегся красным, но сейчас не было времи смотреть на оживающее чудо.
— Наполнись. Снова. Снова. Снова. Снова.
Наполняйся пятикратно, разрываясь каждый раз.

***

Трансильвания, Румыния.
Трифас – это маленький город к северу от Сигишоары, родного города графа Дракулы,
Колосажателя.
Его стены, возведённые в средние века для отражения набегов турков, отлично сохранились и всё также окружают крепость и один из районов города.
Многие здания впоследствии не раз перестраивались и реконструировались, не уступая по ценности зданиям Сигишоары. Почти все жители города работали в текстильной промышленности или же занимались сельским хозяйством.
И конечно, у этого города был свой символ, гигантский замок на вершине маленького холма, возвышающегося над улицами, – крепость Миллении. Со средних веков и до наших дней он ни разу не менял владельца. Вторжении Оттоманских Турок, эпидемия Чёрной Смерти, взрывы последней войны – на долю Трифаса выпало множество тягот, но клан и его крепость всё также крепко стояли на ногах.
Но эти стены укрывали не только клан Иггдмилления. Территорию замка с алебардами наперевес патрулировала симпатичная, неизвестно откуда появившаяся прислуга, работающая по хозяйству – нечто немыслимое в наши дни. А гуляя по каменным коридорам, можно заметить статуи с горящими глазами...
Это зрелище поразило бы всякого... но обычные жители Трифаса не были настолько безумны, чтобы совать нос в странный замок. Когда в цитадели зажигается свет, им запрещено даже выходить из дома.
Поэтому три месяца назад, когда надолго потухшие огни воспылали вновь, все жители мрачно обменялись взглядами. Правители замка, кровавые тираны, вернулись.
Молясь о безопасности своего дома, горожане продолжали жить как раньше...

Два часа ночи – город Трифас крепко спал, а крепость Миллении, кажется, смотрела на него с презрением. У окна замка стоял человек. Его глаза, осматривающие неподвижные улицы, пылали беззвучной решимостью.
Его звали Дарник Престон Иггдмилления, старейшина клана Иггдмилления. Во время третьей Войны за Святой Грааль он был магом, сражавшимся на стороне нацистов, тем, кто руководил отправкой Великого Грааля в Германию.
Это случилось шестьдесят лет назад, но на его лице не появилось ни единой морщинки. По внешности можно было сказать, что ему немногим меньше тридцати. Как будто время для него остановилось.
— Да, всё ради этого дня.
Действительно, в этих словах бурлили тысячи эмоций. Он готовился шестьдесят лет – с самой Третьей Войны он собирал всё необходимое, осторожно избегая подозрений.
Он допустил лишь одну ошибку – дал огласку информации о Войне за Святой Грааль в Фуюки. Из-за этого святые реликвии, способные работать как катализаторы, начали пропадать как горячие пирожки. Самый достойный Король Героев; Король Рыцарей, обладатель величайшего из святых мечей; Король Завоевателей, правивший половиной мира, – со временем все их катализаторы разнесло по свету и они затерялись. Но конечно, реликвий, которые клан собрал за эти десятилетия, хватило бы, чтобы призвать превосходных Героических Духов, уж точно не уступающих тем, которых позволят призвать реликвии Ассоциации.
Ещё четыре одновременных призыва этой ночью, и у них будет шесть Слуг. Учитывая Ассасина, призванного по ряду обстоятельств в Токио, у них есть все семь.
А значит, всего через несколько часов Иггдмилления станет маяком сопротивления против Ассоциации Магов.
Всё шло гладко, за исключением одной вещи.
Он ожидал, что после отделения Часовая Башня пошлет людей уничтожить весь клан. Он ожидал, что пятьдесят магов проникнут в Трифас, выждут в лесах за городом и попытаются закончить все за ночь. Призванный Слуга, Лансер, превзошёл его ожидания, уничтожив пятьдесят опытных охотников меньше, чем за полминуты, – это было просто чудесно.
Единственным, чего он не ожидал, была резервная система, которую включил выживший маг. Но он был готов и к этому. Он понимал, что Ассоциация попытается помешать ему, когда он заполучит семь Слуг. Семь против семи – численно они равны.
Конечно, противником была Ассоциация Магов. Без сомнений, они вызовут первоклассных Героических Духов. Однако Героического Духа, который обладал бы большей славой в Румынии, чем его Лансер, нет и быть не могло. С призыва Лансера два месяца назад он вовсю пользовался одним из его умений, чтобы превратить Трифас и его окружение в место, которым тот когда-то правил.
Пока он был на этой земле, Лансер становился сильнее во всём и мог использовать Небесный Фантазм. Беда крылась разве что в его неуправляемом характере. Но Дарник надеялся, что наличие общих целей сгладит и этот недостаток.
Они также узнали, кого пошлёт враг. Помимо надзирателя от Церкви, все шесть – маги, чьим ремеслом была война. Однако у них был смертельный недостаток – им нужно было давать Слугам прану. Клан знал, как бороться с этим, что сделало победу Иггдмиллении неизбежной.
Услышав скрип колёс, Дарник обернулся.
— Время пришло, дедушка, - улыбнувшись, сказала девочка в коляске мягким и чётким голосом. Дарник улыбнулся в ответ, будто заражаясь добротой девочки.
— Ты хорошо себя чувствуешь, Фиоре?
— Я в порядке. Брат немного беспокоится.
Фиоре Форведж Иггдмилления была единственным по-настоящему талантливым магом в Иггдмиллении и наследницей Дарника. Иными словами, будущая старейшина Иггдмиллении.
В общем случае, есть два типа «гениев». Те, у кого имеется дар ко многим наукам, и те, кто может пойти дальше всех всего в одной.
Фиоре была из второй группы. Хоть она едва ли была способна ко многим видам магии, её способности к вызову духов и работе с человеческим телом не уступали первоклассным преподавателям Часовой Башни. Например, Бронзовые Манипуляторные Парноукреплённые Мистические Коды, которые она производит самодельными изменениями, обладали такой силой, что даже маг третьего класса мог одержать верх над первоклассным колдуном.
За многие поколения в клане Иггдмилления не появлялось мага с большим потенциалом.
— Кто бы мог подумать, что Командные Заклинания появятся на вас обоих? Если бы Война за Святой Грааль шла по обычным правилам, это привело бы к трагедии.
— Да. Думаю, так бы всё и закончилось.
Для магов абсолютно естественно сражаться насмерть, если речь идет об их интересах. Даже для учителя и ученика. Или брата и сестры. Однако в случае Фиоре и её брата этого не случилось бы – между ними слишком велика разница. Исход мог быть только один - Фиоре просто убила бы трясущегося от ужаса родственника. В самом деле, трагедия.
— Я слышала, Ассоциация Магов послала последнего мага.
— У тебя хороший слух.
Дарник сухо улыбнулся. Примерно час назад они получили доклад от людей, прячущихся в Часовой Башне.
— Итак, наконец-то начинается...
— Да. С этого дня Слуги Красной и Чёрной сторон начнут Великую Войну за Святой Грааль. И мы, Иггдмилления, Дерево Тысячи Миров, захватим все таинства и чудеса мира.
Грусть на лице Фиоре была связана не только с нелюбовью к войнам. Как любой маг, она училась в Часовой Башне. Её друзья учились там же, и она не питала особой ненависти к этому месту. Конечно, она не будет напрямую сражаться с друзьями... но всё равно, это было неприятное чувство.
Естественно, страх играл не последнюю роль. В мире магии Часовая Башня была абсолютным символом. Основанная на заре нашей эры, эта организация собрала внутри себя все таинства, все виды магии.
Это наиболее продвинутое магическое сообщество на планете – там есть даже то, чего Фиоре не могла и представить.
Однако она и не думала возражать Дарнику, старейшине клана. Он был чудовищем, сохраняющим пыл тридцатилетнего, хотя ему стукнуло уже больше века. Он обладал Магическим Гербом всего клана. Как только она встанет у него на пути, он выставит ее на мороз. А если она сбежит в Ассоциацию, жизнь родственника предателя там будет полна бед и несчастий.
И тем не менее, Фиоре возразила бы, не будь у них шансов на победу. Но она видела гигантский сине-белый алтарь и дрожание магического круга, накапливающего чистую прану.
— Я разрешаю увидеть это только тебе. Не рассказывай остальным.
С этими словами Дарник отвёл её к основанию Великого Грааля, тому, что всегда было скрыто. Возможно, он работал не в полную силу, но от подавляющего объёма чистой праны, от её божественности, казалось, будто душу Фиоре вырывают из тела.
— Эта машина исполнения желаний может сделать всё, что ты пожелаешь.
Она не смогла устоять перед словами Дарника, потому что у неё тоже была мечта, желание, которое не могло быть исполнено, как бы она ни развивала своё мастерство.
Противостояние с друзьями – всего лишь мимолетное чувство жалости, она не остановит Фиоре на пути к цели. Она уже встала на путь войны с Ассоциацией.
— А теперь, сопроводи меня к нашему Повелителю. Отправимся на призыв рыцарей, которые защитят нас.
— Да, дедушка.
Когда они добрались до тронного зала, где проводился ритуал, там уже собрались остальные Мастера. Также в зале находились выполнявшие грязную работу гомункулы, молчаливо приносившие необходимые магические инструменты.
Сам магический круг уже был начертан. Для его создания использовалась смесь золота и серебра, и он удерживался в жидком состоянии с помощью техники поддержания температуры. Этот сложный и хрупкий круг был создан для призыва нескольких слуг разом.
Весь звук внезапно оборвался. Дарник выбрал этот момент, чтобы подойти к трону и объявить, разведя руки:
— Положите катализаторы, что вы собрали, на алтарь.
Мастера кивнули.
Первым сделал шаг Гордес Мьюзик Иггдмилления, полный мужчина. С первого взгляда на его лица было понятно, что это напыщенный человек. Его искусством была алхимия. Катализатор хранился в шкатулке, возможно, ради сохранности, а возможно, из-за того, что он хотел скрыть его от других Мастеров.
Второй – Фиоре Форведж Иггдмилления, девушка в коляске. Её искусством был призыв духов и работа с человеческим телом. Катализатор – древняя стрела, наконечник которой был темным – видимо, от крови.
Третьей – Селеник Айскол Иггдмилления. Её искусство – тёмная магия. Несмотря на аккуратную внешность, девушка насквозь пропахла кровью. Вероятно, это было связано с целованием внутренностей животных и людей, принесённых в жертву. Её катализатор – стеклянная бутылка, внутри которой всё ещё были видны потёки какой-то жидкости.
Четвёртым – Каулес Форведж Иггдмилления, младший брат Фиоре. Его искусство – призыв. Взглянув на его детское веснушчатое лицо и не скажешь, что ему уже восемнадцать лет. Он неуверенно повторял заклинание призыва Героического Духа снова и снова. Его катализатор – старый кусок бумаги. На нём была нарисована человеческая фигура с подписью «идеальный человек» в правом нижнем углу.
Пятым, уже завершившим свой призыв, был Роше Флин Иггдмилления, Мастер Кастера. Он был самым младшим среди присутствующих. Тринадцатилетний ребёнок издали следил за происходящим.
— Нечасто ты выходишь из своей мастерской, Роше.
Тот пожал плечами, услышав голос Дарника.
— Ну, это всё-таки призыв Героических Духов. Такое нечасто увидишь. Даже ради второго раза можно выйти из своей комнаты.
Он звучал взросло, хотя и излишне старался. Но в то же время мальчик был весьма известным магом в области создания кукол, за исключением их внешности и дизайна. Его марионетки, созданные только ради функциональности, были лишены внешнего очарования.
Кастер был призван Роше два месяца назад, почти одновременно с Лансером, и они много времени провели за созданием големов, необходимых для Великой Войны, в мастерской в замке.
— Где Кастер?
— Учитель скоро придёт. Он несколько занят созданием своего Небесного Фантазма.
— Тогда я принесу свои извинения позже. Но давай же пронаблюдаем эту таинственную церемонию ещё раз.
— Как скажете.
Роше поморщился. Мальчик называл собственного Слугу «учителем» из уважения. Легенды, созданные Кастером, заслуживали почитания. Он доверял Слуге и был по-настоящему счастлив, когда помогал ему в мастерской.
Кастер возник рядом с Роше в своей синей мантии и костюме, надев маску без глаз и без рта. Роше радостно обратился к своему учителю, и Кастер молча кивнул.
Проверив положение четырёх призывателей, Дарник склонил голову перед пустым троном.
— Мой повелитель, мы начинаем призыв.
«Очень хорошо».
На троне собрались частицы света, принимая форму человека. Тот, кого Дарник назвал повелителем, был одет по-королевски, чёрный, как ночь. Его поразительно бледное лицо и длинные шелковистые белые волосы резко контрастировали с одеждой.
В тот момент, когда он появился, атмосфера в тронном заде стала напряженной. Когда мужчина вставал, каждый чувствовал ужастное давление. Там, куда он смотрел, не прекращалась дрожь. Но дело было не в жестокости или варварстве этого человека. Просто те, кто встречал его ледяной взгляд, осознавали свою слабость и никчёмность.
Он был сильнейшим козырем старейшины Иггдмиллении, Чёрным Лансером – Владом Третьим.
Величайший герой Трансильвании, известный среди турок под пугающим именем «Колосажатель». Мир его знал под другим именем.
Маленький Дракон... или же вампир, граф Дракула.
Конечно же, перед ними стоял вовсе не вампир. Он был человеком веры и героем, взошедшим на трон, пусть даже страна его была мала. В Румынии его многочисленные победы над Оттоманской империей, сломившей все страны на своем пути, сделали его великим героем.
Пока он здесь, его слава несравненна – с ним мог сравниться только Геракл в Греции и король Артур в Британии.
Царственный голос Лансера разлетелся по залу:
— А теперь призовите Героических Духов, которые будут служить мне!
— Как пожелаете.
Уважительно поклонившись, Дарник обратился к четверым Мастерам.
— Начнём же, гордые маги Иггдмиллении. Завершив ритуал, мы сделаем первый шаг на путь войны. Хватит ли у вас веры?
Мастера хранили молчание, демонстрируя свою решимость.
Атмосфера в комнате снова изменилась. Чувства Мастеров обострились, так что даже давление Колосажателя, наблюдавшего за ними, на время ослабло.
Призыв Слуги в самом деле проще, чем обычный великий ритуал. Однако верно и то, что таинство призыва Героического Духа может стоить жизни тому, кто допустит в нём ошибку.
Нельзя бездумно бросаться вперёд, но ползти, подобно улитке, думая о безопасности на каждом шагу, не менее глупо. Необходима хладнокровность и решимость направить ствол себе в лицо и быстро нажать на спусковой крючок.
— Пусть серебро и сталь станут сутью.
Пусть камень и повелитель контрактов станут основой.
Пусть чёрны будет цветом, которому я воздам почести.
Пусть возникнет стена, что остановит ветер.
Пусть закроются четверо врат.
Пусть закрутится перекресток с короны, ведущей в Царство.
Они, конечно, не репетировали заранее, но заклинание говорили в унисон, ни разу не сбившись.
После первой строки магический круг начал разгораться. Бушующая прана сметала и атаковала их. Но даже Каулес, слабейший из четвёрки, крепко стоял на ногах и продолжал читать заклинание без тени сомнения.
— Да будет так.
Твоя плоть будет служить мне, а моя судьба станет твоим мечом.
Ответь на зов Святого Грааля.
Ответь, если ты подчинишься этой воле и этой истине.
Заклинание – прана, которая носится по их магическим цепям – звала Героических Духов из их Трона. Она обращалась к величайшим из сущностей, чья жизнь высечена в мифах и легендах.
— Здесь будет принесена клятва.
Я обрету все блага Рая.
Я покорю всё зло Ада.
Трое Мастеров остановились. Только Каулес, ожидавший этой паузы, продолжал.
— Ты будешь служить, но твои глаза будут окутаны хаосом.
Оковами твоими будет безумие.
А цепи держать я буду.
Дополнительные строчки для Безумного Усиления – его применение гарантирует, что призванный Слуга в какой-то степени будет подвержен безумию. Слабый Слуга получит чудовищную физическую силу, став Берсерком.
И наконец, последние слова.
Несмотря на мучения, приносимые их взбесившимися цепями, и страх потери контроля, все четверо на миг почувствовали сожаление – таков был восторг во время ритуала. Но они продолжали, чтобы крепко ухватиться за величайшее из таинств.
Необычные чудовища, истекающие светом, полные чудес и превосходящие магию, – иными словами, Героические Духи, пытались войти в этот мир.
— С седьмого неба, призванные тремя великими словами силы,
Приди из кольца оков, защитник святого баланса!
В миг, когда эти слова были произнесены, бушующий шторм заставил гомункулов в ужасе разбежаться, а Роше – прикрыть лицо руками. Лансер, Дарник и Кастер позволили буре омыть себя, будто она была лёгким ветром.
И тогда они появились.
От сложного магического круга исходил ослепительный свет. Лишь мгновение понадобилось чудесам, чтобы обрести форму. То были герои, сделавшие иллюзии человечества своей плотью, люди, достигшие нечеловеческих высот.
Шторм превратился в лёгкий ветер, а ослепительный свет померк и исчез. В круге остались четыре фигуры.
Одна – хрупкая девушка в белом платье. В руке она держала гигантскую булаву. Пустыми глазами она медленно осматривала своё окружение.
Другой – богато одетый женственный парень. Из всей четвёрки только он смотрел на Мастеров с широкой улыбкой.
Третий – мужчина с луком в руке. Закутавшись в плащ травяного цвета, он опустился на колено, глядя в пол.
Последний – мужчина, закованный в сияющую броню. На его спине висел двуручный меч. Его серебристо-серые волосы развевались на ветру.
— Ах... - в комнате раздался голос изумления.
Даже Дарник был покорен их царственной внешностью. И тогда Слуги разом произнесли слова начала – слова, обнажающие оружие этой яростной Великой Войны за Святой Грааль.
— Мы, Чёрные Слуги, откликнулись на призыв. Наши судьбы связаны с Иггдмилленией, и наши мечи станут вашими.

***

В то же время Сисиго Кайри успешно призвал слугу на кладбище Ставропольской церкви в Бухаресте.
— Так значит, ты мой Мастер?
Маленькая фигура рыцаря, с головы до пят закованная в броню, задала ему вопрос. Чёткий голос был слышен даже через шлем. Сисиго кивнул и протянул руку.
— Сисиго Кайри. Я буду твоим Мастером.
— Это что, кладбище? А хуже места для призыва не мог подобрать?
Рыцарь проигнорировал жест Сисиго. Почесав в затылке, некромант начал объяснять свой выбор:
— Ну... это место мне в чём-то как дом.
— Тебя в могиле нашли?
— Юность провёл среди трупов.
Услышав это, Слуга понимающе кивнул.
— Вот как... некромант, значит.
— Ага. А ты – Сейбер? – спросил Сисиго, увидев меч рыцаря.
— А сам не видишь? У тебя со зрением плохо, а с мозгами ещё хуже, если ты думаешь, что я похожа на Кастера или Ассасина.
— Иногда убийца может надеть доспех и вломиться в парадную дверь.
— Неужели меня призвал глупец?
— Вовсе нет. Тебя призвал лучший Мастер из всех возможных, Сейбер. Я хочу сказать, Сисиго Кайри – первоклассный Мастер, в совершенстве способный управлять тобой.
— Хм... думаю, было бы лучше, если бы ты мог в совершенстве управлять собственным языком.
— Итак, Сейбер, может, представишься? И вообще... почему я не вижу твоих характеристик?
Обычно Мастер получал часть информации о физической силе, выносливости и любом из умений Слуги при встрече, хотя врождённые умения и Небесные Фантазмы были покрыты тайной, пока они не будут использованы на глазах Мастера хоть раз, но и имеющихся данных было достаточно для создания стратегии.
И конечно, первым Слугой, которого встречал Мастер, был тот, кого он призвал. Понимание их особенностей лежало в основе ведения войны.
Сисиго видел базовые параметры рыцаря, но ни личности Героического Духа, ни его врождённых умений, ни информации о Небесном Фантазме он разобрать не мог.
— Это, наверное, из-за шлема. Я сниму его, – сказала Сейбер, и закрывавший лицо шлем разделился и слился с бронёй. Сисиго раскрыл рот от удивления.
— Девушка?..
Нет, может, и парень. В любом случае, рыцарь этот был весьма юн. Это было так неожиданно, что Сисиго сказал, не подумав, и сразу заметил, насколько ухудшилось настроение рыцаря.
— Только попробуй сказать это еще раз.
— Сказать... что?
Её леденящий рык вернул Сисиго на землю.
— Назовёшь меня так ещё раз – сдерживаться не стану.
Блеск в её глазах говорил о готовности убивать. Инстинкты Сисиго прошептали ему, что она не шутила.
— Прости, виноват. Больше такого не повторится.
Подняв руки, мужчина искренне извинился. Хоть её лицо и было искажено злобой, Сейбер смогла успокоиться. Глубоко вздохнув и будто бы надувшись, она пробормотала:
— Я тебя прощаю. И больше об этом не говори.
— Понял. Так что насчёт имени...
— В чём дело, Мастер? Я не знаю, каким катализатором ты пользовался, но ты же призывал именно меня? Тогда зачем мне говорить...
— Нет, вот катализатор.
Медленно отходя от исчезающего магического круга, Сисиго бросил ей деревяшку. Сейбер озадаченно посмотрела на пойманный предмет.
— И что это?
— Часть Круглого стола. Того, за которым сидели вы, рыцари.
В тот же миг настроение Сейбер снова испортилось. С недовольным видом она поднесла меч к святой реликвии, единственной в своём роде, и разрубила её на куски.
— Э...
Когда от катализатора остались одни щепки, Сейбер потопталась на останках всем весом своей брони.
— Чёртова штуковина! Никогда не думала, что меня призовут вот этим!
На её лице появилось выражение ледяной и бесконечной ненависти к Круглому столу. Странно, подумал Сисиго. Для рыцарей Круглый стол был местом беседы и веселья. Пусть они и разделились на друзей и врагов, виноват в этом был не Круглый стол. Если и был рыцарь, столь сильно ненавидевший его...
В тот же миг Сисиго понял, как её звали. Если и был рыцарь, ненавидевший Круглый стол, то это тот, кто восстал против короля.
— Сейбер, ты – Мордред?
Мордред слегка нахмурилась, услышав вопрос некроманта. Похоже, её несколько пристыдило то, что по её поведению Мастер столь легко догадался.
Но голос рыцаря был решителен, когда она объявила:
— Всё верно. Я – Мордред, единственный истинный наследник Короля Рыцарей, Артура Пендрагона.
— Разве ты не восстала против него?
Как только Сисиго упомянул это, лицо Сейбер покраснело.
— Да, так и было. Король никогда не признавал моей силы. И как правитель, и как мечник я ему не уступала – нет, я могла даже превзойти его. Но король не отдал мне трон из-за происхождения.
Безразличие в её голосе явно было вызвано не сдерживаемыми эмоциями. Наоборот, в ней пылала ярость и ненависть, от которых тряслось всё тело.
Её родословная – то, что она родилась из нечистого союза короля Артура и его собственной сестры Морганы – была слишком заметным недостатком.
— И потому я покончила со всем восстанием. Я дала всем понять, что в правлении короля не было никакого смысла.
Действительно, если верить легенде, Мордред виновен в смерти Артура. Даже будучи пронзённым святым копьём, Мордред нанёс смертельный удар королю.
Перед смертью король Артур вернул свой святой меч в озеро и отправился на Авалон.
Жизнь Мордреда оборвалась на Камланнском холме. Единственное, что осталось после неё – это позорное прозвище, рыцарь-предатель.
— Вот что... значит, ты хочешь стать королём?
Должно быть, это и было желанием Мордред, лишённой права наследия, – занять место отца. Но голос рыцаря сочился высокомерием:
— Вовсе нет. Я не хочу стать королём с помощью Святого Грааля. Мой отец никогда не признает меня, если я таким образом взойду на престол. Единственное, чего я желаю, Мастер, это шанс бросить вызов избирающему мечу.
— Тому, который король вытащил из камня?
Сейбер кивнула. По легенде, юный Артур получил право стать королём, вытащив меч из камня, до этого не поддававшийся никому из тех, кто хвастался своей силой.
Конечно, если Мордред сможет вытащить такой меч, то она будет признана достойной титула короля. Однако в её желании зияла большая дыра.
— А можно кое-что спросить?
— Да?
— Допустим, Грааль исполнит твоё желание. Что случится, если ты не сможешь вытащить меч?
Если она хочет бросить вызов мечу в камне, естественно, есть шанс и того, что у неё ничего не выйдет. Ни один человек в стране, кроме Артура, не был признан достойным трона. В жилах Мордред может течь кровь Артура, но весьма сомнительно, что у нее получится вытащить мечь.
— Что за глупости, Мастер. Конечно, я смогу!
Заявив это, Сейбер раздулась от гордости. Невыносимая тяжесть её слов вполне подходила королю. Быть может, она и правда играючи вырвет меч из камня.
— А теперь, Мастер, не будем терять времени зря. Рассказывай, кого и где убивать.
Мордред с едва заметным вздохом дёрнулась вперёд, но Сисиго осадил её.
— Когда-нибудь слышала фразу: «Не лезь поперёд батьки в пекло»?
— А с чего бы меня должна волновать такая чушь? Меня же призвали, чтобы сразить семерых слуг?
Похоже, Грааль дал ей информацию о Великой Войне.
— Именно. Но мы понятия не имеем о семерке той стороны.
Они оба подняли головы, услышав хлопанье маленьких крыльев. Серый голубь сидел на ветке. Его глаза – обычно пустые, как у всех птиц, неустанно двигались. Выплюнув листок бумаги, который нёс в клюве, голубь улетел. Когда Сисиго поднял послание, Сейбер заглянула в него с нескрываемым интересом.
— Фамильяр?
— Похоже на то. Они хотят с нами встретиться прямо сейчас.
— Кто?
— Люди, разделяющие наши интересы.
Некромант скомкал записку, на котором было написано только «завтра утром в десять, Сигишоара, церковь на холме» и раздавил его в руке.

***

Это было великолепно, прекрасно и торжественно. Сотни слов не опишут этой картины.
Черные Сейбер, Арчер, Лансер, Райдер, Берсерк и Кастер – помимо Ассасина, призванного в Синдзюку, все шесть слуг были собраны в этом зале.
В условиях Войны за Святой Грааль больше двух слуг крайне редко оказывались в одном месте в одно время, вне зависимости от того, сражались они или работали в команде. Терять бдительность им было нельзя, потому что однажды и им придётся сразиться между собой.
Но война изменилась – и они подчинились правилам Великой Войны, встав по одну сторону фронта.
— Хм, нам, пожалуй, стоит представиться? Стоит же? Я начну! Слуга Райдер – меня зовут Астольф. А вас?
Прежде, чем кто-либо сумел возразить, Слуга Райдер, Астольф, открыл ещё одну загадку.
Спокойный мужчина, стоящий рядом с ним, казалось, был удивлён, но мягко улыбнулся и ответил:
— Я Слуга Арчер. Моё имя Хирон.
— Спасибо, Хирон. Пусть мы проживём недолго, но проведём это время с пользой!
Райдер протянул руку. Арчер пожал её с несколько озадаченным видом.
— Не используй истинные имена, Райдер. Называйте друг друга по классам.
Дарник спокойно осадил его.
— Конечно, - ответил Райдер, кивнув, и затем обратился к Слуге в белом платье.
— А ты?
Слуга промолчала. Она отрицательно покачала головой.
— Извини. Ничего страшного, если не можешь говорить. Хм... где её Мастер?
Райдер оглядел Мастеров и остановился на Каулесе, когда тот отреагировал на его взгляд.
— Эй, вот ты, Мастер, как её зовут?
— Ну, эм, она...
Несмотря на свои попытки, Каулес не выдержал взгляда Райдера, как будто тот пытался прожечь в парне дыру, и пробормотал её настоящее имя:
— Франкенштейн.
— Понятно. Рад встрече, Фран... В смысле, Берсерк.
Слуга Берсерк – Франкенштейн – недовольно заворчала, услышав своё настоящее имя.
Наконец, глаза Райдера обратились к последнему Слуге – Сейберу.
— А тебя как звать?
— Остановись, Сейбер. Молчи.
Мастер Гордес громко объявил всем, включая Дарника:
— Я не раскрою имени своего Слуги никому, кроме Дарника.
Вся комната напряглась. Селеник холодна спросила:
— Разве мы все не согласились заранее, что раскроем имена своих Слуг? Весьма низко с твоей стороны не держать слово.
— Тогда у меня не было катализатора.
С этими словами Гордес прижал к себе шкатулку, будто она была драгоценной. Видимо, он хотел оставить в тайне даже катализатор.
— Тебе действительно так важно скрыть его имя, дядя Гордес?
Мужчина кисло кивнул.
— Для моего Слуги смертельно опасно раскрывать своё имя. Я бы предпочёл сократить количество ртов, которые могут проболтаться.
Истинное имя каждого Слуги должно держаться в тайне. Даже самые известные герои, в конечном счёте, зачастую умирали не своей смертью.
Раскрыть имя – значит, раскрыть смертельную слабость, причину смерти героя.
Если он был отравлен – нужно найти способ отравить его ещё раз. Пал от стрелы – нужно стрелять из луков.
И если слабость была не столь очевидна, герой, у которого в роду затесался дракон, станет лёгкой жертвой для оружия, прославившегося убийством драконов. Если у врага подобного оружия нет, открыв эту информацию другим Мастерам, всё равно рискуешь столкнуться с контрмерами.
Естественно, есть и такие Слуги, для которых раскрытие истинного имени ничего не изменит. Таким был Райдер Астольф.
Дарник бросил взгляд на Влада, который кивнул с ухмылкой. Влад, будучи Слугой Дарника, конечно же знал, какого Слугу призвал Гордес. И принц, знаменитый своей жестокостью, щедро дал разрешение.
— Хорошо. Для тебя мы сделаем исключение.
Гордес широко и довольно улыбнулся.
— Спасибо, Повелитель. Прошу простить.
Задрав нос, Гордес выскользнул из комнаты вместе с Сейбером. Селеник недовольно пробормотала:
— Сейчас лопнет от гордости.
— Такой уж он человек, - сухо улыбаясь, ответил Дарник. Гордес был наследником дома Мьюзик, который когда-то хвастался способностями в алхимии, не уступающими Айнцбернам. И в то же время, когда семья Мьюзик вошла в состав Иггдмиллении, их магическая кровь уже слабела.
Для когда-то знаменитого дома наверняка немалым позором было войти в Иггдмиллению. С детства мать и отец вбивали в Гордеса, какими великими алхимиками были их предки. И теперь, в возрасте тридцати шести лет, он всё ещё не мог отделить мечту от реальности, поскольку вырос лишь затем, чтобы гордиться прошлым.
Гордес – первоклассный маг, первый с тех пор, как Мьюзик вошли в Иггдмиллению, что, видимо, ещё больше разжигало его чрезмерную гордыню.
Кроме того, он действительно был отличным магом. Именно он предложил и смог реализовать способ манипуляции системой – набором лей-линий праны, что в этой Войне за Святой Грааль можно считать бесчестным.
Какими бы отличными магами ни были те, кого послала Ассоциация, для них призыв и поддержание Слуги станет весьма тяжёлой ношей. Не обремененные ей, Мастера Чёрной стороны смогут стать намного сильнее – можно не считать, сколько раз был использован Небесный Фантазм. Результаты деятельности Гордеса понимали и принимали все – а потому нет иного выбора, кроме как закрыть глаза на его высокомерие.
Пребывая в отличном расположении духа, Гордес вернулся в свою комнату и повернулся к Сейберу ещё раз. Его восхитительная, величественная внешность приковывала к себе взгляды всех, кто его видел. Гордес был почти уверен, но на всякий случай всё равно задал вопрос:
— Ответь мне, Сейбер, твоё истинное имя – Зигфрид?
После утвердительного кивка Гордес возликовал без меры.
Зигфрид был великим немецким героем. Его описание менялось от легенды к легенде, но самая известная его роль – эпическая поэма «Песнь о Нибелунгах». Он был принцем Голландии, заслуживший титул убийцы драконов, на долю которого выпало немало приключений.
Он покорил все поля битв, ни разу не потерпев поражения, пока предательский клинок не поразил его спину, его единственное слабое место.
В его руках – святой меч Нибелунгов, Бальмунг. Убив этим мечом злого дракона Фафнира и омывшись в его крови, он стал неуязвим для любого оружия.
Но каким бы великим воином он ни был, у него оставалось одно уязвимое место – точка не спине, которая была закрыта случайно прилипшим липовым листком, когда он омывался в крови дракона. Это было слабое место, удар в которое вёл к неизбежной смерти Зигфрида.
Гордес долго думал над этим. Замечательно то, что он призвал одного из величайших Слуг, но, вообще говоря, его легенда - а значит, и знание об уязвимости – были широко известны. Сколько он сможет скрывать столь фатальную и очевидную слабость?
— Сейбер, с текущего момента держи рот на замке, если только не используешь свой Небесный Фантазм. Будешь говорить, только когда я разрешу.
Заткнув Слугу, Гордес рассчитывал скрыть его имя. Продемонстрировав Командные Заклинания на руке, он подчеркнул важность приказа. Однако в его глазах была тревога. Простит ли ему великий герой такое высокомерие?
Простит ли он Гордеса?..
Несмотря на это, он не мог перестать смотреть на него «просто как на Слугу». Всё-таки Сейбер был только временным гостем, призванным в мир Гордесом, его Мастером.
На какое-то время в комнате повисло напряжение.
Сейбер ответил кивком, а не словами, показывая, что он принял приказ Гордеса. В некоторых легендах описывалась царственность Зигфрида и то, как он вёл солдат в битву. Но в то же время он был Героем, откликавшимся на просьбы окружающих.
Если так нужно, он не будет спорить с приказом. Ни одна команда не будет ему в тягость, если она приведёт его к исполнению желания.
Если бы в этот момент он решительно отказался, вынудив Гордеса использовать Командные Заклинания, его судьба могла бы быть иной. Но Зигфрид предпочёл подчиниться, как Слуга класса Сейбер, – в то время как Гордес решил, что он подчинил Слугу своей воле.
Со временем это недопонимание между ними приведёт к непоправимым последствиям.
В то же время в тронном зале беседовали Мастера и Слуги.
— Я твой Мастер. Прошу, зови меня Фиоре. Рада встрече.
Девушка протянула руку, и Арчер вежливо пожал её.
— Благодарю, Фиоре. Будь спокойна, твой Слуга не посрамит имя Хирона.
Фиоре замолчала, будто задумавшись, и посмотрела на лицо Арчера.
— Тебя что-то беспокоит?
— Нет, нет. Ты правда Хирон? Я знаю, что это так, но...
— Сложно поверить? – спросил Арчер, не переставая улыбаться.
Фиоре едва заметно кивнула.
— Понимаю. Я не должен призываться в теле человека.
Хирон был мудрецом среди кентавров, учителем многих великих героев, начиная с Геракла.
Наполовину человек, наполовину конь, Хирон был сыном Кроноса, покровителя урожая, земли и нимфы Филиры, а потому был по-настоящему божественной сущностью. Однако когда в него попала стрела, смазанная ядом Гидры, он отбросил своё бессмертие, чтобы освободиться от агонии. Тогда он лишился полной божественности и стал сущностью, которую можно было призвать с помощью Грааля.
Конечно, можно было призвать Слугу и в теле кентавра...
— Однако тогда моё имя можно будет угадать лишь по одному взгляду. Надеюсь, я не слишком удивил тебя.
Любой, увидевший настоящее тело Хирона, мгновенно определит его сущность, особенно учитывая лук в руках. Всё-таки Хирон был Героическим Духом и прообразом Стрельца, небесного Арчера.
Поэтому после призыва Хирон принял форму человека. Это стоило ему снижения некоторых характеристик, но не особо влияло на мастерство обращения с луком.
— Конечно, я понимаю.
Смутившись, Фиоре кивнула. Действительно, сейчас ничего, помимо несколько архаичных одеяний, не выдавало в добродушном мужчине великого мудреца Хирона.
Однако, заговорив с ним, Фиоре едва выдержала давление Арчера. Его присутствие напоминало о гигантском лесе, прохладный и чистый воздух окутывал её хрупкое тело.
— Но слишком просто ожидать доверия даром. Я – Слуга Арчер, следи за моим луком на поле битвы. Там ты узришь доказательства того, что я достоин быть твоим Слугой.
— Да... я жду великих подвигов, Арчер.
Девушка опустила голову, будто ещё больше смутившись, и выкатила из зала вместе с Арчером.
— Мы тоже уходим, Берсерк. Перейди в форму духа.
— А-а-а... угу-у-у...
Со стоном, похожим на согласие, Берсерк разлетелась на искры и исчезла.
Каулес вытер пот с лица и вздохнул с облегчением. Похоже, ему пришлось нелегко. Все дары семьи Форведж достались его сестре.
Паренек обладал слабым потенциалом Мастера, и, к сожалению, сам Берсерк – рукотворное создание, Франкенштейн, – была сравнительно новой тайной. Даже увеличение её параметров через Безумное Усиление не давало ей никаких особых преимуществ. Но с другой стороны, её главная сила заключалась в её уникальном личном умении.
Если честно, Дарник просто ничего не ждал от Каулеса и Берсерка. И вообще, Берсерки не подчиняются приказам. Их судьба – безумная битва, а далее – смерть. Правильное использование Командных Заклинаний позволит ей сеять разрушение, давая шанс в этой суматохе уничтожить нескольких Мастеров противника. Ему просто нужно дождаться подходящего момента.
И вот истощённый Каулес покинул зал.
— А теперь, Райдер, давай я покажу тебе замок. Тебе же не терпится осмотреть его?
Застенчивый Слуга почесал в затылке.
— Это так заметно? И… ну, я не хотел бы находиться в форме духа...
— Хорошо. Я подготовлю для тебя комнату.
— Правда?! Ура, мне так повезло с понимающим Мастером!
Райдер танцевал в круге, радуясь и прыгая, празднуя исполнение своего желания.
Видимо, он беспокоился о трате праны, необходимой для поддержание физического тела. Даже если Мастеров поддерживает Святой Грааль, длительно материализовывать Слугу всё равно тяжело.
Вообще, нет ничего плохого в том, чтобы постоянно держать Слугу в форме духа, за исключением боя. Но это точка зрения Мастеров. Среди Слуг есть те, кого больше интересуют радости второй жизни и кто предпочёл бы пребывать в физической форме, закрыв глаза на неудобства для Мастера.
Слуга Райдер, Астольф, был подобен обретшему тело любопытство. Если бы его Мастер Селеник позволила – да и даже если бы не позволила – он бы вылетел из замка и окунулся в удовольствия улиц внизу.
По легендам, из двенадцати пэров Карла Великого, Астольф был самым привлекательным, всегда оптимистичным и абсолютно лишённым здравого смысла. Сказать, что та форма, в которой он появился, была неожиданной – не сказать ничего. Но конечно, легенды исказились. Его привлекательная внешность вполне удовлетворяла вкусы Мастера Селеник.
— Ритуал окончен. Вернёмся в мастерскую.
— Да, пойдём.
Роше и Кастер тоже вышли из зала.
Проводив Мастеров, Дарник отпустил и гомункулов. Оставшись наедине, он обернулся к сидящему на троне Лансеру.
— Итого шесть. Ассасин скоро прибудет.
Сейбер, Арчер, Лансер, Райдер, Берсерк, Кастер и Ассасин – в прошлых Войнах за Святой Грааль для каждого Слуги было естественно создавать собственные стратегии и сражаться по-своему.
Однако в этой войне многое переменилось.
Раньше всё зависело от класса Слуги. Но в этот раз даже классы, которым крайне тяжело было бы дожить до конца конфликта в Фуюки – такие, как Берсерк, Кастер и Ассасин – смогут показать всё, на что они способны.
Например, Кастер Роше уже произвел более тысячи големов. Разделённые на три группы по размеру, они с нетерпением ожидали битвы.
Они никогда не смогут бросить вызов Слуге, но обладали ценностью пушечного мяса – а в случае со Слугой, не подходящим для ближнего боя, например, Кастером или Ассасином, у них есть шанс сразить гиганта.
— Ты знаешь, что я сейчас чувствую, Дарник?
Это было ясно, учитывая едва заметную улыбку, но Дарник всё равно не ответил на вопрос.
— Повелитель, такому жалкому магу как я никогда не понять, о чём думает великий Дракула.
Заметно раздражённый Лансер покосился на него:
— Чрезмерная лесть выдаёт тебя, Дарник. Ты называешь меня Повелителем, но я зову тебя Мастером. Я всего лишь твой Слуга.
— Да, Повелитель.
Дарник внутренне обругал себя за то, что перешёл грань дозволенного. Тем не менее, Лансер... Влад Третий был когда-то правителем этой земли. Насколько бы далёк от мира маг ни был, даже если он был способен бесстрастно совершать деяния, идущие против всякой морали, он всё равно должен выказать уважение такому человеку.
Конечно, тут нельзя забывать о разнице, создаваемой Командными Заклинаниями. Можно сказать, эта верность исходила только из того, что в решающий момент Мастер всегда мог потянуть поводок.
— Я половину жизни провёл, защищая свой народ от турков, Дарник. Я правил так, как мог, но кое-чего у меня не было.
— О чём вы говорите?
— О людях. У меня не было великих полководцев, которым я мог бы доверить солдат. Я все свои силы отдавал победе на поле битвы, но это значило, что я мало что сделать вне ее. Не спутай это с признанием некомпетентности. Мне просто...
— Не хватило людей и времени.
Лансер кивнул, удовлетворившись ответом Дарника.
— В конце концов, я получил их: шесть незаменимых Героических Духов, и особенно Сейбера... Не могу представить более великого воина, чем Зигфрид!
Да... помимо Гордеса, только Дарник и Лансер знали, кем был Слуга Сейбер. Катализатором Гордеса был залитый кровью липовый листок. Видимо, он смог заполучить его с помощью связей со своими старыми друзьями, Айнцбернами, но владение такой великой реликвией нельзя списывать только на везение.
— И у нас есть не только Сейбер – есть и Арчер, великий греческий мудрец Хирон. Райдер, Астольф, один из двенадцати пэров Карла Великого. Берсерк, безумное творение доктора Франкенштейна. И Кастер Авицеброн. Эксцентричный, но незаменимый из-за своих прекрасных големов.
— Все они подчиняются тебе, Повелитель. Все они – твои полководцы.
— Да, и от того ещё больше я сожалею. Будь они у меня тогда, я бы не был заключен в этой крепости.
В 1462 году венгерский король Матиас пленил Влада на основании того, что он содействовал туркам, и заключил его на двенадцать лет.
Всё, чего он добился, защищая свою страну, было осквернено, и прежде, чем он это понял, родилась унизительная легенда о кровожадном демоне.
— Но теперь прошлое так же далеко, как сон. Я должен думать о настоящем – о моём жалком имени, омытом кровью.
— Не стоит волноваться, Повелитель. Когда семь Слуг будут повержены, всесильный исполнитель желаний, Великий Грааль, начнет свою работу, и ваше желание будет исполнено.
Вернуть честь своему имени – вот желание Слуги Лансера, Влада Третьего. Смыть титул «графа Дракулы», распространившийся по всему свету.
Он не отрицал пути, по которому шёл. Войну с турками, несчастное заключение – это лишь этапы жизни, с которыми он уже смирился. Однако он не мог простить того, что его имя запятнали поступками, которых он не совершал.
Из всех слуг только в Лансере было столько рвения, только он столько ставил на Великую Войну за Святой Грааль. Это очень нравилось Дарнику.
— Остался только слуга Ассасин. Он будет призван в маленькой стране на Дальнем Востоке?
— Да, Повелитель. Его должны были призвать в Лондоне, но теперь это враждебная территория. Поэтому мы решили призвать Героического Духа возле лей-линии, ему подходящей.
— И как зовут этого Духа?
— Джек Потрошитель – серийный убийца, потрясший Англию сто лет назад.

***
Столица Румынии, Бухарест, в начале двадцатого века была известна как «маленький Париж». Однако бомбы Второй мировой войны, два землетрясения и развитие города под влиянием мании величия диктатора Николае Чаушеску уничтожили многие прекрасные здания. Но конечно, кое-что осталось. Если проехать по улице Победы, проходящей по всему городу, с юга на север, можно увидеть множество старых церквей и исторически ценных построек старого города.
Однако это не единственная рана, нанесённая стране режимом диктатора.
— Они, похоже, называют себя «детьми Чаушеску», - сладко пробормотал голос не от мира сего. Говорила это соблазнительная женщина, способная сводить мужчин с ума одним намёком на грусть. Однако никто не мог услышать её слов.
Прохожие с опаской смотрели на нее, а она говорила с пустотой. Некоторые юнцы пытались позвать женщину, но, видимо, чувствуя безумие в её глазах, быстро ломались и отказывались от этой затеи.
— Да, верно. Это ужасно... Я стала такой прежде, чем заметила это.
Будто говоря с кем-то, женщина продолжала диалог.
«Дети Чаушеску» были частью разрушительного наследия режима. Когда-то в Румынии аборты и контрацепция были противозаконны, а правительство старалось заставить каждую семью иметь хотя бы пять детей. Дети, за которыми некому было следить, становились жертвами преступлений и работорговли. Диктатура окончилась революцией, но жизни вернуть было нельзя. Преступные организации и власть имущие поглотили и рассеяли их маленькие надежды на счастье. Те, кто выжил, из жертв превратились в хищников.
Женщина продолжала блуждать по ночному Бухаресту, говоря с невидимым собеседником. Без сопровождения она представляла собой настоящий магнит для неприятностей.
За ней следовали двое молодых парней. Дойдя до безлюдного места, они моментально сократили расстояние - женщина так неосторожно вошла в переулок, окруженный с обеих сторон зданиями. Мужчины больше не могли удовлетвориться одним только воровством. Никто не найдёт пропавшую туристку, её деньги, тело, жизнь – они поглотят всё, что у неё было. Они протянули к ней руки.
Никто здесь не услышит крик.
Так думали мужчины... но они и представить не могли, что о том же думала и женщина.
Женщине живым нужен был только один. И для него это был самый счастливый день в жизни.
— Что? – выдохнул один из мужчин, потянувшись к ней. Почему-то его рука не могла достать женщину. Он застыл от ужаса, чувствуя себя так, будто пытался коснуться призрака. Но льющаяся кровь и сильная боль, исходящие из его отрубленного запястья, наконец-то явили то, что случилось.
«О... руки нет».
Мужчина не понимал, как такое случилось... но потом осознал жестокую правду.
— А-а-а?!
Как только он закричал, боль настигла вновь. В этот раз страдание было незаметным, но чувство потери было ещё более ужасным – потому что те органы, которые никогда не должны покидать тела, посыпались из разрубленного живота.
Прекрасный голос напряженно вскрикнул. В самом деле, ему повезло. Тот, кто выжил, променял бы всё на мгновенную смерть.
— Какого?..
Второй мужчина с тупым видом стоял на месте. Когда его товарищ попытался схватить женщину, он лишился руки, затем ему вспороли живот и, наконец, он лишился головы. Он ничего не понимал. Это было слишком безумно. И все его мысли остановились.
— Ох...
Спустя какое-то время он понял – они были всего лишь насекомыми, привлечёнными светом. А судьба таких насекомых незавидна.
Он почувствовал что-то холодное между ног, но прежде чем мужчина понял, что это было, он развернулся и побежал прочь. Или... попытался побежать.
Когда он обернулся, чья-то выставленная нога уронила его на землю. Он попытался встать, но кто-то прижал его к земле.
— Что будем делать с ним, Мастермама?
Он лишился дара речи.
Это был ребенок. В порыве надежды мужчина собрал все силы и схватил её маленькую руку, надеясь сбросить девочку.
Но рука не шевельнулась. Он ухватился ещё крепче, стараясь изо всех сил. Но с тем же успехом он мог пытаться изогнуть стальную трубу.
Мужчина ударил. Рука не была протезом. Но как? Как мог его сильнейший удар даже не поцарапать её тонкую руку?
Из его рта вылетел жалкий крик. Он вытащил нож и ткнул девочку в руку. Не думая о неприглядности своего поступка, он бил снова и снова, мечтая сбежать из этого ненормального места.
Он колол, колол и колол. Так почему... почему он не мог ранить её?!
— Боже... тебе не больно?
Девочка обернулась. Не замечая этого, мужчина продолжал колоть ножом.
— Мы в порядке. Мы же Слуга. Нам не больно. Но неприятно.
— Хм, ладно, тогда можешь его чуток порезать. Но не трогай горло. Он ещё должен поговорить.
— Хорошо, мама.
Сжав нож в руке, девочка кивнула. Чтобы избавиться от раздражающих уколов, она перерезала сухожилие в запястье мужчины, а затем залила кровью его грудь, шею, бёдра и лицо, но не раня насмерть, как и сказала её Мастер.
— Хорошо. Погоди минутку.
Остановив ребёнка, умело орудующего ножом, женщина обратилась к бедняге:
— Эй... у тебя же много друзей? Где они? Не хочешь рассказать, где та улица и где тот дом?
Мужчина лишился всякого желания сопротивляться. Когда она задала вопрос, ответы просто полились из его рта. Его устраивало всё, что угодно. Если бы она приказала вылизать её туфли, он бы и это сделал без колебаний.
Слушая признания мужчины, женщина нашла на карте, прилагавшейся к гиду по городу, указанное место. «Отлично», - пробормотала она, слегка похлопав девочку по плечу.
— Джек. Можешь съесть его.
Съесть... его?
Не понимая этих слов, мужчина попытался спросить. Ребёнок по имени Джек уставился на его лицо... и он закричал, не имея сил выдержать этого. С теми же чудовищно бесчувственными глазами Джек вырезала сердце мужчины.
Дело было не только в боли, он просто не мог поверить в то, как быстро на это сделала. Для неё это было легко – как будто она рвала цветок. Как будто раздавила муравья.
Джек проглотила сердце. И он умер в агонии и отчаянии, узнав, как легко можно лишиться жизни.
— Мама, что мы теперь будем делать?
— Дядя рассказал, где его друзья. Почему бы нам туда не заглянуть?
— Мы хорошо поедим?
— Думаю, да, Джек.
Рикудо Рейка погладила голову невинно радующейся Джек. Девочка закрыла глаза и не сопротивлялась. От чудовища, только что выпотрошившего человека и вырезавшего его сердце, не осталось и следа.
— А теперь пойдём.
— Хорошо. Пока-пока.
Джек помахал рукой двум трупам. Их нашли на следующий день, а позже стало известно, что их товарищей перебили в баре, где они часто бывали. Полиция подозревала борющиеся между собой преступные группировки, но кое-что не сходилось: у каждого из пятнадцати трупов было вырезано сердце.
Узнав об этом, одна из газет написала забавную статью под названием «Возвращение Джека Потрошителя?» Однако полиция и СМИ понятия не имели, что ещё недавно похожие события произошли и в Японии.

Глава 2

Итак, клан Иггдмилления собрал Слуг Чёрной стороны в своей крепости Миллении. Козыри были на руках, но расслабляться не стоило.
Арчер и Лансер уже много раз говорили с магами Иггдмиллении, готовясь к сражениям с вражескими Слугами.
Райдер, несмотря на строгость своего Мастера, Селеник, всё равно выбирался из замка на улицы Трифаса просто ради удовольствия. Конечно же, одежда, в которой он был призван, привлекала слишком много внимания, поэтому он переодевался в скромное одеяние гомункулов.
Что касается Кастера, то он, создав в крепости мастерскую, посвятил себя производству големов. Эта мастерская, основанная на Создании Территории, больше походила на фабрику. Пусть защиты ей недоставало, но она выдавала по тридцать големов за день, в то время как современный маг едва ли смог бы одного такого создать за целый год.

В то же самое время двое мужчин сидели в мастерской за столом. Стройный голем из одушевлённого дерева поставил перед ними чашки. В его плавных движениях не было и следа обычной неловкости големов.
Сделав глоток чая, Дарник окинул взглядом полную жизни мастерскую. В ней работали не люди, а големы – одни напоминали людей, у других было несколько лап, как у пауков. Помимо основных работников, некоторые ещё прибирали комнату и следили за инструментами.
— Могу ли я узнать, когда прибудут материалы, что я запрашивал несколько дней назад?
Дарник с улыбкой кивнул Кастеру. Тот попросил главу клана достать драгоценные камни – органы будущих големов, и пергамент – их кожу. И то, и другое должно быть не младше восьми веков, и материалы эти нужны были в огромных количествах. Даже для Иггдмиллении, чья кровь распространилась по всему свету, найти такие вещи было весьма сложно.
— Они почти в наших руках. Дело несколько затянулось, поскольку через Часовую Башню провести их не удалось. Должен за это извиниться.
Поскольку Башня была центром Ассоциации, все виды магических принадлежностей проходили через неё. Ищете ли вы восьмисотлетние драгоценные камни или тысячелетний пергамент - если у вас есть ресурсы и связи, получить такое будет совсем легко.
Однако для них этот путь был закрыт, поскольку клан от Ассоциации отделился. У них не было иного выбора, кроме как пользоваться иными торговыми путями, заказывать под вымышленными именами или искать нужные им предметы на чёрных рынках. Как бы то ни было, для приобретения такого количества редких предметов без вызова подозрений нужно время.
— Я буду рад каждому камню и каждому свитку. Перейдём к…
Голем Кетер Малхут.
Царская Корона, Свет Мудрости.
Небесный Фантазм типа антиармия ранга А, которым обладает Кастер Авицеброн.
— Мой Небесный Фантазм создан, чтобы поглощать. После призыва ему потребуется бесконечное количество праны. Ему необходимо ядро.
— Да, я понимаю. Но нам нельзя торопиться с выбором. Всё-таки его пока не существует.
Кастер кивнул.
— Справедливо… возможно, я несколько тороплюсь. В любом случае, я начну подготовку уже сейчас и настрою всё так, чтобы ядро можно было встроить в любой момент.
— Сколько времени вам потребуется?
— Если всё пойдёт хорошо, дня три.
— Это будет несложно. Оставляю големов вам.
Уходя, Дарник прошёл мимо Роше, возвращавшегося в мастерскую. В руках тот нёс множество пергаментов и драгоценных камней.
— Они прибыли, учитель.
— Замечательно. Приступим к созданию больших моделей.
— Да, учитель!
Роше с уважением посмотрел на Кастера, его же Слугу.
Но если учесть, кем были эти двое, такое отношение покажется абсолютно естественным.
В мире магов клан Флин был весьма известен своими големами. За детьми этого клана с первых минут их жизни ухаживали големы, и пока ребёнок не готов принять семейный Герб, родители практически никогда не покидают мастерскую, чтобы увидеться с ним. Големы полностью отвечают даже за образование детей.
Потому дети клана к ним очень привязывается. Действия и речь этих марионеток, созданных по образу и подобию людей, то, как они работают днём и ночью, становятся для них естественными.
Столь эксцентричное воспитание приводило к тому, что для магов семьи Флин именно големы становились образом для подражания. Дети могли даже забыть лица своих родителей, но помнить каждого из големов, которые заботились о них.
Роше был как раз таким. Его не интересовали другие люди или маги. Он конечно же мог разговаривать с остальными. Ему приходилось заключать сделки и сражаться насмерть за бесценные ресурсы. Но в нём не было той теплоты, которая связывала людей или магов. Человек, заботящийся о собаке или кошке, едва ли мог продемонстрировать Роше теплоту и заботу.
Однако Кастер перед ним был исключением из исключений.
Авицеброн, Шломо ибн Гебироль, был поэтом и философом одиннадцатого века родом из Малаги, города в Испании. Он был тем, кто принёс арабо-греческие и еврейские историю и знания в культурные круги Европы. Он не добился славы рыцаря или короля, он не создал произведений искусства, что проживут тысячелетия. Однако он был одним из тех, кто стоял у истоков эпохи Ренессанса. Он был отцом идеи Каббалы, что переводится с иврита как «традиция», а значит и всей магической системы. Нельзя отрицать, что он был «героем», сильно повлиявшим на историю мира и историю магии.
При жизни физическая слабость и пессимизм привели к тому, что он крайне неохотно вступал в контакт с другими людьми. Ему хватало ума для поддержания беседы, но он никогда не допускал в них эмоции. С другой стороны, великолепное владение одним типом магии привело к тому, что ему самому ничего не нужно было делать.
Роше уважал Кастера настолько, что называл его «учитель», потому что знания Авицеброна о големах были обширнее его собственных.
И потому даже такой своеобразный циник умудрился сформировать очень гладкие отношения со своим Мастером. Для Роше, с детства не знавшего родителей, всю жизнь воспитываемого големами, только способность создавать големов и была самым важным из умений и человеческих черт.
— Учитель… куда прикрепить пергамент?
— Для больших моделей лучше всего применять пергамент так, чтобы укрепить их суставы… будь очень осторожен с ртутью.
— Понял!
Даже суетясь, Роше успевал следить за каждым движением Кастера. Кастер был идеальным учителем для парня, а парень был идеальным Мастером для Авицеброна.

***

Слуги Чёрной и Красной сторон, персонажи истории, собрались, словно по зову судьбы. Четырнадцать могучих Героических Духов сделали эту Войну за Святой Грааль величайшей из всех.
Эта ситуация была самым большим исключением из всего, что происходило ранее. Первоначально Война за Святой Грааль в Фуюки была битвой семи слуг. Как ни меняй систему, эта аномалия посягала на власть самого Святого Грааля.
Наблюдатель сам по себе был всего лишь внешней помехой. Вне зависимости от его наличия, Грааль по своей логике должен призвать Слугу, который будет Правителем в этой Войне за Святой Грааль. Он не служит ни одной из сторон, но защищает саму «Войну за Святой Грааль».
На несравненных чудовищ, собравшихся на этой Великой Войне, нельзя было смотреть сквозь пальцы. Поэтому призыв Слуги класса «Правитель» был принят как факт обеими сторонами.
Через несколько дней Правитель появится перед нами…

Чёрный Сейбер, Зигфрид.
Чёрный Арчер, Хирон.
Чёрный Лансер, Влад Третий.
Чёрный Райдер, Астольф.
Чёрный Берсерк, Франкенштейн.
Чёрный Кастер, Авицеброн.
Чёрный Ассасин, Джек Потрошитель.

Слуги Чёрной стороны уже были известны. Вопрос был лишь в том, кто станет их противниками… и будет ли у них способ остановить Влада, величайшего героя Румынии, и Зигфрида, атаковать которого нет смысла.
Но пусть никто не обесчестит имя Ассоциации, великой организации, с древнейших времён сквозь поколения передававшей знания о магии. Катализаторов, способных возродить героев, у них было не меньше, чем звёзд на небе.
Один из нанятых Ассоциацией магов, Сисиго Кайри, призвал Мордред. Сила Рыцаря-Предателя вполне соответствовала Слуге класса Сейбер. В данный момент Сисиго направлялся в церковь на вершине холма в Сигишоаре, а она сопровождала его в призрачной форме.
Город Сигишоара был основан в двенадцатом веке колонистами из Саксонии. Даже в Европе сложно найти город, где следы Средневековья чувствовались бы столь отчётливо.
Сигишоара также была ближайшим к Трифасу городом вне зоны обнаружения Иггдмиллении и их Слуг. Разумно было расположиться именно здесь. Приближаться к Трифасу, крепости врага, было очень опасно, а Бухарест был слишком далеко.
Никакой информации о вражеских Слугах пока не было. Однако Сисиго чувствовал, что все союзные Слуги уже призваны. Сейбер подтвердила, что остальные шесть Слуг уже собрались.
Учитывая тщательность подготовки, можно было не сомневаться, что Иггдмилления тоже призвали всех семерых. То есть война должна была вот-вот начаться.
Сисиго поднялся по лестнице к месту встречи. Говорили, в этой лестнице сто семьдесят две ступени, а она сама, как и Церковь на Холме, была известной достопримечательностью.
Внезапно Сейбер сказала:
— Я кое-что хочу от тебя, Мастер.
— И чего же?
— Мне нужна одежда.
От неожиданного вопроса мужчина даже не нашёлся, что сказать.
— Зачем?..
— Меня тошнит от пребывания в призрачной форме. Я не могу успокоиться, если не чувствую земли под ногами. И я не могу ходить по городу днём в таком виде.
В самом деле, её «одежду», а точнее полный комплект брони, носить на улице было нельзя. К тому же, основные дейсвия Войны за Святой Грааль пройдут ночью, так что в этом не было особой необходимости…
— Просто сделай это ради меня. Я надеюсь, мой Мастер не скряга, который не может потратить чуть-чуть денег на простую одежду?
— Кажется, мне не оставляют выбора…
Эгоистичная сука, вздохнул Сисиго. Часы показывали девять утра, так что едва ли они найдут открытый магазин. Он решил отложить её просьбу до окончания встречи.
Перед тем, как добраться до вершины лестницы, мужчина увидел верхушку церкви, которая чем-то походила на ракету.
Убедившись, что никого рядом нет, он протянул руку к двери. Девять утра, как договаривались.
Войдя внутрь, Сисиго увидел за алтарём мужчину. Судя по тому, что священник вовсе не удивился гостю, он и пригласил Мастера Сейбер на встречу.
— Добро пожаловать.
Сисиго протянул руку и улыбнулся.
— У меня здесь встреча. Подозреваю, это вы меня вызвали?
— Да, конечно.
Кивнув, Сисиго прошёл вперёд, тихо переговариваясь с Сейбер:
— Здесь есть другие Слуги?
— Нет… я никого не ощущаю, но у меня плохое предчувствие. Будь осторожен, Мастер.
Она не смогла обнаружить ни одного Слуги, но что-то было не так. Однако у озадаченного Сисиго не было времени прислушиваться к её словам.
Когда он сел на переднюю скамью и снова посмотрел на мужчину, ему показалось, что священник был младше, чем он думал. На вид ему не было и двадцати. Судя по его одеянию, он и был посланным Святой Церковью священником.
На невинном мальчишеском лице появилась взрослая улыбка, и он сказал:
— Рад встрече. Меня зовут Котомине Широ, я – наблюдатель в этой Великой Войне за Святой Грааль.
Едва услышав имя, Сисиго чуть прищурился. Но это было просто слабое ощущение несоответствия, и он не стал обращать на него внимания.
— Сисиго Кайри. Похоже, Вы подготовились, так что пропустим знакомство.
— Вы совершенно правы.
Что-то в выражении его лица было очень неправильным. Это была рассудительная улыбка, которая никак не могла появиться на столь молодом лице.
— Не могли бы Вы материализовать своего Слугу?
— Нет, я не…
— Давай, Мастер… что-то здесь не так.
Услышав эти слова, Сисиго мгновенно дал согласие. Золотые искры собрались в одной точке, и появилась Мордред, осторожно глядя по сторонам, будто защищая мужчину.
— Боже мой…
Нахмурившись, Широ протёр глаза.
— Что такое?
— Ничего. А теперь позвольте мне представить своего Слугу… покажись, Ассасин.
— Как пожелаете, сеньор.
Изумившись внезапным звуком, Сисиго вскочил на ноги. Ассасин появился на скамье рядом с тем местом, где он только что сидел.
— Чёрт. Ассасин, что за…
Когда призывался Ассасин, он получал классовое умение Сокрытия Присутствия. После его активации Слуга в форме духа не мог быть обнаружен другими, если не готовился напасть.
— Я – Красный Ассасин. Рассчитываю на дальнейшее сотрудничество… Сисиго.
Развратная красавица, закутанная в тёмное, как полночь, одеяние, источала приятный аромат. На её лице появилась тонкая улыбка, а пальцы медленно приближались к руке Сисиго.
— Ага, спасибо.
Он отошёл от Слуги с напряжённой улыбкой. В Фуюки Ассасины были ограничены тем, что призывался всегда Хасан ибн Саббах. Она тоже одна из них?
Его инстинкты говорили обратное.
Хасан, Старец Горы, был просто убийцей. Он стирал свои цели, пользуясь навыками, полученными тренировкой тела и разума. Эта женщина не производила такого впечатления. Убийства, совершённые ею, были не тайным, но продуманными и взвешенными. Нужно было всего слово – всего взгляд – и её цели умирали от рук других.
— Старая карга.
Сисиго не мог не согласиться с ворчанием Мордред.
— Пожалуйста, не беспокой его, Ассасин.
— Да-да, уже ухожу.
Давя смех, Ассасин отошла от Сисиго.
— Поговорим о нашем положении. Клан Иггдмилления уже обладает шестью слугами: Сейбером, Арчером, Лансером, Райдером, Берсерком и Кастером. Похоже, только Ассасина всё ещё нет.
— Имена известны?
— Сейчас, к сожалению, ни одного. Впрочем, нам ещё предстоит столкнуться с ними в бою, так что это вполне естественно. Однако у нас есть характеристики всех шести Слуг.
Широ сунул руку в карман и вытащил несколько документов. Поблагодарив его, Сисиго взял листы и пробежался глазами по их содержимому. В них были лишь характеристики, без врождённых навыков или Небесных Фантазмов, но кое-что можно было понять и по этим данным.
Естественно, главным препятствием станут три рыцарских класса – Сейбер, Арчер и Лансер – где каждый обладал параметрами, превосходящими остальные классы. Как и ожидалось, они использовали класс Берсеркера, чтобы усилить слабого Слугу, но с такими низкими характеристиками он едва ли станет серьёзной угрозой. Что касалось Райдера и Кастера, их сила заключалась не в цифрах, а в Небесных Фантазмах и Магии, так что пока судить о них было рано.
— Догадки насчёт их личностей есть?
— Есть одна. Думаю, вы и сами догадываетесь.
Широ сухо улыбнулся и кивнул.
— Мы в Румынии, и куда уж без величайшего героя этой страны?
Не пользоваться местными героями было попросту глупо.
— Влад Третий, Принц Валахии – если он не с нами, он против нас.
Героический дух Влад Цепеш был великим героем, стоявшим на пути вторжения оттоманских турок. Он использовал партизанскую стратегию. В мире его знают как Графа Дракулу, и в Румынии его героические стороны только усиливались. Усиление от славы для этого Слуги было предельным. Оставался только вопрос его класса.
— Должен быть Лансером. Неизвестно, чтобы Влад Третий пользовался мечами или луками. Берсерк и Ассасин сразу отпадают, а шанс того, что он Кастер стремится к нулю, а значит либо Лансер, либо Райдер. Но характеристики Райдера слишком низки для усиления от славы. То есть остаётся этот безумно сильный Лансер.
Широ утвердительно кивнул.
— Значит, Лансер – Влад Третий… будем иметь в виду. Всяко лучше, чем ничего не знать о всей семёрке.
— А как насчет Слуг на нашей стороне?
— Все отлично. Ваша Сейбер внушает доверие, и я могу поручиться за Райдера и Лансера – они точно смогут бросить вызов Владу Третьему.
— Хм…
Похоже, Ассоциация тоже добыла несколько могучих Героических Духов.
Судя по уверенности Широ, Лансер и Райдер были очень знамениты, или же их сила не уступала этой славе.
— Неужели… отец? – пробормотала Сейбер столь тихо, что её едва было слышно.
— Успокойся. Не мог он… наверное.
Сисиго очень на это надеялся. Если бы случилось подобное, они ослабли бы ещё до начала Войны.
— В любом случае, вы призвали Сейбер и теперь наших Слуг семеро. Итак… не сообщите ли имя вашего Слуги?
Ассасин не сдержала смеха. В то же время Сейбер враждебно ощетинилась. Дело было даже не в вопросе имени – похоже, она нашла смех Ассасина крайне раздражающим.
— Хм… а это обязательно?
— Ну, я бы очень хотел знать, почему вы не можете его раскрыть. Всё-таки мы на одной стороне баррикад. Учитывая, что мы доверяем друг другу наши жизни, разве не естественно знать истинные имена Слуг?
— Жизни мы и правда друг другу доверяем…
Имя Слуги – это самая важная информация. Только дурак будет бездумно выдавать её. Знание истинного имени неизбежно ведёт ко всему, от Небесного Фантазма до сильных и слабых сторон.
— И если Слугам предстоит сражаться плечом к плечу, они должны знать, какими Небесными Фантазмами обладают их союзники. В любом случае, имя Слуги раскроется, едва он использует свой Фантазм. Невелика разница.
В принципе, предложение Широ было весьма разумным. Но Сисиго очень беспокоила перспектива сражаться на одной стороне с ним… и с его Ассасином. Это было странное и пробирающее ощущение. Он чувствовал то, чего не должно существовать в пылу боя – запах обмана.
Мужчина повернулся к ним спиной, взглянул на Сейбер и телепатически передал ей свои мысли. Мастер и Слуга могли сообщать друг другу свои намерения без слов.
— Что думаешь, Мастер? Я отказываюсь.
— Я тоже. Но почему?
— Инстинкт.
— Доверюсь ему. Решено.
Сисиго спрятал документы и пошёл к выходу, так и не повернувшись к Широ.
— О, куда же вы?
— Мы сделаем всё сами. Мне повезло – у меня есть Сейбер, а значит, я без проблем смогу работать один.
Сейберы считались сильнейшими из семи Слуг и из-за высоких характеристик могли выступить против любого класса.
— Понятно. То есть вы не присоединитесь к нам в битве?
— У вас и так шесть Слуг есть. И если Райдер и Лансер вправду настолько хороши, проблем быть не должно.
— Так оно и есть, но… вы меня озадачили.
Широ с обеспокоенным видом почесал в затылке. Ассасин чуть изогнула брови.
— Так вы утверждаете, что вам не нужна помощь в войне. Но знайте, что в таком случае вы также отказываетесь от всей информации о Трифасе, которую мы можем предоставить.
— Беда-беда, я бы хотел получить всю доступную информацию. Может, я смогу купить её у вас?
Брови Ассасина поднялись ещё выше. Широ тихо одёрнул её.
— Мы будем предоставлять информацию на регулярной основе. Но это крайне неудачный поворот событий. Я в самом деле хочу быть с вами на одной стороне, - разочарованно пробормотал священник.
Как только Сисиго вышел из церкви, он заставил Сейбер уйти в призрачную форму и все силы отдал тому, чтобы не сломать шею при спуске.
— Сейбер, нас не преследуют?
— Я ничего не чувствую. Но будь осторожен, Мастер. Ассасин может следовать за нами в призрачной форме. Я убью её, если она попытается напасть.
— Сейчас полдень, так что вряд ли… но у меня плохое предчувствие. Убираемся отсюда.
— Можно высказаться?
— Говори.
— Красная Ассасин… она похожа на мать. Сомневаться в её верности – это одно, но стоит помолиться за то, что мы останемся живы и не получим от нее нож в спину.
Мать Мордред – иными словами, сестра короля Артура, Моргана, – по легенде пыталась свергнуть короля и отдать трон Мордред, а как маг она не уступала Мерлину. Ассасин, должно быть, была тем ещё мастером хитрых планов.
— Как бы то ни было, держись от неё подальше.
Сисиго добрался до конца лестницы и с облегчением вздохнул. Но он всё равно заставил Сейбер убедиться, что рядом нет Слуг.
— Вообще-то, Мастер…
— Да?
— Просто… мне нравится, что мой Мастер не любитель обманов и хитростей. Не то чтобы мне было намного легче, заметь. Просто…
Колеблясь, она высказала свою похвалу. Сисиго немало выиграл, отказавшись от предложения Широ. Мастер заслужил доверие своего Слуги.
— Всегда пожалуйста. А теперь отправляемся в Трифас. В худшем случае, нам придётся сразиться с каждым Слугой на этой Войне. Готова?
Сейбер гордо ответила:
— Предоставь их мне, Мастер, ибо я Мордред, единственный рыцарь, превзошедший моего отца!
Мужчина внутренне принял этого рыцаря. Говорят, Слуга подбирается под характер Мастера. И она в самом деле напоминала его.
Да… особенно своей чрезмерной уверенностью.

— Получилось не очень хорошо. Боюсь, он мог что-то почувствовать.
— Неужели ты не смог увидеть истинное имя Сейбер, Широ?
— Похоже, что нет. Его Сейбер, кажется, обладает навыком или Небесным Фантазмом, который скрывает её личность. Я смог добыть только характеристики, но кроме них…
— Как мне кажется, неопределённость – первый враг, которого нужно уничтожить. Ещё не поздно послать за ними агента.
— Нет, не стоит. Время междоусобицы ещё не пришло.
Широ быстро отказался от безжалостного предложения Ассасина.
— Так значит, союз? Да брось.
— Наши интересы совпадают, так что да, союз. Разберёмся с ними, когда падут Слуги Чёрной стороны. Как обстоят дела с твоим Небесным Фантазмом, Ассасин? Все необходимые материалы должны быть собраны.
— Да, остался только ритуал, который и определит его как мой Небесный Фантазм. Нужно ещё три дня.
— Понятно. Значит, мы сможем пробиться в Трифас через три дня.
— Да, нужно только, чтобы на эти дни голуби стали нашими разведчиками.
Парочка резко оборвала свой разговор и обернулась к двери. Через какое-то время дверь резко распахнулась, но Широ тут же расслабился.
— Добро пожаловать, Кастер. Что привело тебя сюда?
Человек, названный Кастером, был щегольски одет в изящный средневековый костюм. Он быстро прошёл к алтарю, разведя руки в стороны и крича:
— Коня, коня! Полцарства за коня!
После недолгой паузы Широ довольно нервно и будто бы виновато спросил:
— Это из одной из ваших работ?
Плечи Кастера опустились, он разочарованно вздохнул.
— Мастер! Неужели в этом времени еще остался человек, не знающий одной из моих величайших работ?! Вы обязаны прочитать её!
Он протянул громоздкую книгу в твёрдой обложке – судя по всему, сходил в книжный магазин, чтобы купить свою же книгу. На обложке красовалась надпись «Работы Уильяма Шекспира».
Кастер Красной стороны, Уильям Шекспир – единственный писатель, чья слава разнеслась по всему свету. Признаться, что ты не знаком с его работами, значит назвать себя невеждой. Говорят даже, что если проследить идею любой современной книги, в итоге всегда придёшь к произведениям Шекспира.
Однако в его словах крылась странность. «Мастер» - так он назвал Широ, у которого уже был Слуга Ассасин. Никто этому не удивился. Получалось, что Широ командовал двумя Слугами.
Это было возможно в принципе, но все равно оставалось редкостью. Еще ни один Мастер не командовал двумя Слугами одновременно. Можно было просто умереть от потери праны. Но сколько же магической энергии было в этом парне?
— Хоть меня и призвал Святой Грааль, едва ли он мог даровать мне знание ваших работ. Для меня вы всего лишь «знаменитый писатель древности».
Услышав слова Ассасина, Кастер поднял взгляд и запричитал:
— О королева Ассирии, избавь меня от этих жестоких слов, молю тебя. И новая фраза, которую молвишь ты, отрицает само моё естество!
— Да, думаю, так оно и есть. Но, Кастер, что могло вернуть тебя в материальную форму?
Её вопрос моментально оборвал горестные восклицания Кастера.
Прокашлявшись, он с недовольным видом заговорил:
— А, ну да… как говорится, мозг у влюбленных и безумцев пылок. Но тот, кого мы знаем под именем Берсерк, временами ведёт себя наименее логично…
— Берсерк взбесился?..
— О нет, - ответил Кастер.
— Тогда что случилось? Объяснись.
Ассасин приблизилась к Кастеру, на её лице появилось раздражение. С улыбкой шута Кастер поведал новость:
— Берсерк начал наступление на Трифас. Похоже, он выбрал себе врага, которого должен сразить.
— Что?..
— Боже… что за день.
Ассасин лишилась дара речи, а вот бормотание Широ было почти безразличным.
— Сейчас Арчер преследует его. Остановит она его или нет, знает только монета… но, скорее всего, у неё ничего не выйдет.
—Это не повод для смеха, Кастер, - горько пробормотала Ассасин.
Конечно, хоть Слуги Красной стороны и собрались все вместе, к Войне они ещё не приготовились. А Слуги Иггдмиллении, сидящие внутри неуязвимой крепости Миллении, пребывали в идеальном состоянии и только и ждали нападения. У Берсерка не было ни одного шанса пробиться в одиночку. Его поход окончится лишь бессмысленной смертью Слуги.
— Что будем делать, Мастер? Мой Небесный Фантазм ещё не готов. В нынешнем положении нападать бессмысленно. Остаётся только предоставить его судьбе.
— Ты вспыхнул, бунт! Ты на ногах! Теперь прими какое хочешь направленье.
— Что? Так это ты его подтолкнул, Кастер?
Поэт прекратил эмоционально жестикулировать и смущённо отвёл глаза.
— Так это ты ему указал местоположение Трифаса! Ты чёртов!..
— О, но жалкий Берсерк желает только искать врага для своего восстания – я не могу сидеть спокойно, когда он так скорбит.
Для Шекспира мир был величайшей из историй. Или скорее, должен был быть. Он от всего сердца любил всё, что было необычным, и гнался за историями, разворачивающимися на его глазах.
Поэтому он готов был обманывать и провоцировать – ради истории.
— Чем дальше, тем больше от тебя проблем!..
Ассасин вздохнула, но Кастер изящно ответил:
— Теперь ты ведаешь, почему зовут меня «смутьяном»…или «обманщик» подойдёт мне лучше.
— Ничего не поделаешь… придётся просить Арчера помочь Берсерку. Но дай ей чёткий приказ отступать, если дело пойдёт плохо. Берсерка не остановить – даже если Мастер потратит Командное Заклинание, он всего лишь задержит неизбежное.
— Да, Мастер. Мои фамильяры передадут твои слова Арчеру.
— И как наблюдатель, я должен следовать за Берсерком и разобраться со всем, что останется после его нападения. Какое-то время я действовать не смогу. Не вляпайся ни во что, Кастер.
Поскольку Широ был наблюдателем, он должен был сделать всё, чтобы сохранить магию в тайне. Всё-таки Берсерк двигался на Трифас по прямой, так что его могли легко заметить. Хоть бы он был в призрачной форме… но, как наблюдатель, парень понимал, что бессмысленно ждать логического мышления от безумца… особенно от такого.
— О да. Понимаю, Мастер.
Как будто поддерживая расстроенного Кастера, Широ мягко улыбнулся:
— Не бойся, Кастер. Битва скоро начнётся. Семь Слуг Чёрной и семь Слуг Красной сторон начнут величайшую из Войн за Святой Грааль – Великую Войну за Святой Грааль. Я верю, эта битва удовлетворит твою жажду историй.

***

Ночь окончилась и все четырнадцать Слуг появились под этим небом. На одной стороне был клан магов Иггдмилления, отделившийся от Часовой Башни. А на другой - маги, посланные Часовой Башней, которых ничто не остановит на пути к Святому Граалю.
Здесь не будет места для перемирия и переговоров. Это будет настоящая война на уничтожение, битва насмерть. Однако, как и большинство войн, эта Война началась тихо.
Сисиго Кайри и Красная Сейбер добрались до Трифаса за полночь. Мужчина сдерживал Слугу, рвущуюся в бой. Выпив травяной настой, чтобы побороть сонливость, он приступил к созданию Мастерской.
Сисиго собирался снять комнату в отеле, но рассудил, что это место привлечёт наибольшее внимание врага. Как бы он ни превращал комнату в Мастерскую, само здание могло не выдержать по прочности. А в мире были и те, которые не постесняются взорвать целый дом, чтобы добраться до одной комнаты.
— И это твоё решение? – устало пожаловалась Сейбер.
По её просьбе Сисиго купил ей современную одежду в бутике в Сигишоаре. Оставлявший открытым живот топик и алая кожаная куртка выглядели для осени весьма неубедительно. Но Слуга никогда не волновался о погоде.
Разочаровал Сейбер выбор места для Мастерской. Она общалась с магами и при жизни – всё-таки её мать была магом – поэтому знала, что они были эксцентричными и эгоистичными. Но…
— Ты хочешь устроить логово в катакомбах? Ты вот это серьезно, да?..
Сейбер жаловалась по праву – свечи выхватывали из темноты очертания груд костей. Два спальных мешка лежали, кажется, на каком-то алтаре. Сисиго собирался заночевать именно здесь.
— Не придирайся. Здесь не так уж много лей-линий такого качества. Это место поможет тебе восстанавливать прану.
— Да пошли эти лей-линии… не в них дело.
— О… тебе страшно?
Когда мужчина понимающе захлопал в ладоши, выражение лица Сейбер напомнило ему воинственную черепашку. Она закричала:
— Нет! Просто я не выношу этого паршивого отношения! Я, между прочим, рыцарь! И даже если бы я не была рыцарем, всё равно не выносила бы!
— Ну ладно, ладно. Возьми другой спальный мешок. Он подороже, в нём будет поудобнее.
Плечи Сейбер безвольно опустились.
Как говорится, «когда имеешь дело с магом, главное – смириться».
Но Сейбер отлично знала, что выбор места обусловлен не капризом или глупостью Сисиго, хотя катакомбы от этого приятнее не становились.
Всё-таки его искусство – некромантия. Естественно, что могилы, морги и все места, связанные со смертью людей, подходили ему лучше всего. Вдобавок ко всему, в этом склепе было много выходов, а значит, из него можно было легко сбежать, если конечно все пути к отступлению не будут перекрыты. И даже в этом случае можно просто пробить путь на поверхность. Кроме того, склеп сложно обрушить даже бомбами – он больше, чем кажется, так что потребуется или могущественный ритуал, или огромное количество взрывчатки. Лучшим способом борьбы и с первым, и со вторым была постоянная бдительность.
В конечном счёте, это место оказалось удивительно стойкой крепостью… если смириться с тем, что это был склеп.
Сисиго на время накрыл выход из склепа обнаруживающим барьером. Хоть он и выбрал это место, всё равно оно было всего лишь временным убежищем. Мужчина решил не ставить ловушки до тех пор, пока Война не разгорится и когда у него будет на это время.
Некромант вытащил из рюкзака стеклянную бутылку. Похоже, он смог привлечь внимание Сейбер, до этого следившая за Мастером издалека, а теперь заглянувшей через плечо.
— Это змея?
— Маленькая заспиртованная гидра. Наверное, единственная в мире.
— Хм… и что ты с ней будешь делать?
— Забыла, с кем говоришь? Я же некромант. Переработаю её.
— Переработаешь?
Сисиго осторожно извлёк гидру из бутыли и положил на пол. Стоило только Сейбер беспечно потянуться к ней, он резко рявкнул:
— Стоять! Не трогай!
— Что? Я только посмотреть хотела, – надула щеки Сейбер.
Сисиго вздохнул и объяснил:
— Слушай, Сейбер… ты же знаешь легенду Геракла? Что приходит в голову первым, когда думаешь о гидре?
— Девять голов…
— И?
— И она ядовита… ой.
— Именно. Тело гидры наполнено ядом. Будь она взрослой, мы бы уже сгнили просто оттого, что сидим рядом с ней. Но она маленькая – и мёртвая – так что если не будем трогать, всё будет хорошо.
Конечно, Сейбер отличалась от обычных людей и могла даже выжить. Но всё равно Гидра – демоническая тварь. Дуракам закон не писан.
Надев пару толстых кожаных перчаток, Сисиго осторожно отрезал ножом все головы. Затем он погрузил каждую из них в чёрно-красную жидкость.
— Что ты делаешь?
— Будь они подлиннее, сделал бы стрелу. Но, учитывая размер, в лучшем случае получится кинжал.
— Пф. И сколько это времени займёт?
— Часа три, наверное. Мы никуда не собираемся, так что поспи.
Сейбер, однако, предпочла вместо этого усесться рядом с ним.
— Интересно?
— Ещё чего. Мне плевать на расчленёнку, переработку или чем ты там занят.
Она со скучающим видом положила голову на руки.
Сисиго хотел было сказать: «Тогда поспи и сэкономь мне немного праны», - но был уверен, что она не послушается.
Мужчина пинцетом доставал из жидкости головы гидры и держал над огнём свечи. Это было простое, но крайне опасное занятие, требовавшее безраздельного внимания.
— Слушай, Мастер. А чего ты хочешь от Святого Грааля?
Сисиго был занят делом, требовавшим предельной концентрации, а малейшая ошибка могла привести его к смерти, но Сейбер все равно беззаботно задал ему вопрос.
— Если ты про желание, которое я загадаю у Грааля… я заставлю его обеспечить процветание моего клана. Я же маг.
Казалось, Сейбер не понравился этот скучный ответ. Для мага абсолютно естественно желать процветания своему клану.
— И всё? Скукотища.
— Не глупи, это важно. Человек живёт недолго. Даже пары сотен лет не протянет. Но дети унаследуют мечты родителей.
— Не все.
— По опыту знаешь?
Девушка моментально нахмурилась. Сисиго с горькой улыбкой извинился. Но она не ответила и молча забралась в спальный мешок.
Хотя Слугам и не нужен сон, он полезен для контроля поглощения праны.
Это было особенно важно в случае Красной Сейбер – Мордред – поглощающей невероятное количество праны как расплату за несравненную силу. Лучше всего избегать бездумных трат настолько, насколько возможно. Ну… а сейчас она просто обиделась.
Разобравшись с гидрой, Сисиго пожевал сушеного мяса и фруктов. Но время от времени он оглядывался на спящую девушку. И каждый раз он видел лишь лицо невинного ребёнка – и это его по-своему угнетало.
Мордред, рыцарь-предатель, был их тех злодеев, кто в самом конце умудряется запятнать прекрасную легенду.
Когда Артур отправился в поход, Мордред оставили за главную. Увидев шанс, она подговорила войско и захватила столь желанный трон. По возвращении короля между войсками Артура и Мордред разгорелась битва – которая стала известна как битва при Камланне. Обе стороны понесли ужасающие потери, и посреди пылающего поля Мордред вступила в битву с королем один на один. Даже когда её пронзило копьё Ронгоминиад, девушка сумела нанести смертельную рану своему отцу.
Артур приказал сэру Бедивьеру, который до конца хранил верность королю, вернуть священный меч озерным феям. Говорят, что сам король или погиб на холме, или исцелился на острове Авалон.
А единственная известная судьба Мордред – смерть в той дуэли. Но это вполне естественно – она обманула великого Артура Пендрагона, легендарного Короля Рыцарей, чьё имя Британия помнит по сей день.
— Ладно, с головами закончил. Теперь займусь телом.
Бормоча себе под нос, Сисиго погрузился в мысли. Возможно, на его мнение повлиял сам призыв, но будь у него выбор между Мордред и Артуром, он бы, не сомневаясь, выбрал Мордред.
Король, вооружённый сияющим мечом, воплощение рыцарства, или восставший рыцарь, пытавшийся устроить переворот? И так понятно, кто более интересен как личность.
Мужчина не совсем понимал, любила или ненавидела Мордред Артура. Всё-таки от одной из этих эмоций до другой всего один шаг. Но было ясно как день, что Артур сильно повлиял на неё. Поэтому она и восстала – Сисиго не знал, оттого это, что он хотела больше походить на отца, или же методы короля были ей противны. Но права она была или нет, отваги ей было не занимать.
— Кажется, я теперь знаю, почему призвал её.
Издевательская улыбка на лице некроманта была адресована ему самому. Такой маг никогда не смог бы призвать настоящего рыцаря Круглого стола – так что поднимем бокал за рыцаря-предателя.
Закончив дела, Сисиго залез в спальный мешок и заснул как убитый.

Трифас ночью становился тихим городком. В окнах не горел свет, магазины не работали. Лишь уличные фонари разгоняли тьму – но их слабый свет не мог развеять густые тени.
Мордред и Сисиго искали место, с которого удобно будет начать штурм крепости Миллении. В обычной Войне за Святой Грааль участники искали мастерские магов. Но в данном случае нужды в этом не было. Всем было понятно, что враг сидит в крепости, и место укрытия искать было не нужно.
Иными словами, без нападения на крепость ничего не выйдет – а значит, нужно сохранять дистанцию и понаблюдать.
Крепость находилась к северо-востоку от Трифаса. Три окружавших её гектара были заняты лесами. Трифас располагался на плато, поднимающемся с запада на восток, так что из крепости можно было наблюдать за всем городом.
Поэтому Сисиго и Сейбер искали к югу от крепости. Лучшим выбором было бы высокое здание, не слишком близкое к логову врага, но и не настолько далекое.
— Вон то подойдет?
Сейбер ткнула пальцем в вековой городской зал. Построенное в стиле модерн здание целиком состояло из прямых линий и гладких поверхностей – ярко раскрашенная геометрическая плитка, покрывавшая крышу, выделялась особенно.
Это бесценное произведение искусства и исторически важное здание было бесполезно для парочки, которой нужен только хороший обзор.
— Выглядит отлично. Поднимемся и посмотрим, - пробормотал Сисиго. Но Сейбер зачем-то схватила его за воротник.
— Э-э-э…
— Пошли.
У Сисиго возникло плохое предчувствие, и он попытался вырваться из рук Слуги. Но было слишком поздно – Сейбер воспользовалась взрывом праны, чтобы запрыгнуть прямо на крышу. Когда они приземлились, чудовищное давление на шею заставило мужчину на миг потерять сознание.
Воцарилось недолгое молчание, во время которого Сисиго раздумывал, что сказать донельзя самодовольной девушке.
— Больше так не делай.
В итоге он ограничился безобидной жалобой. Сейбер кивнула, явно не считая себя виноватой.
— Как тебе этом место, Мастер?
— Ну….
Замок находился достаточно близко, чтобы за ним можно было следить, но достаточно далеко, чтобы наблюдатели с той стороны не заметили их в первую же секунду. Идеальный наблюдательный пункт.
— Нет, не пойдёт.
Сисиго вздонул. Сейбер с раздражённым видом согласно кивнула. Когда они приземлились на крышу, из замка вылетело нечто, похожее на стаю птиц. Приглядевшись на мозаику под ногами, Сисиго разглядел скрытое обнаруживающее поле.
— Сейбер!
Прежде чем он успел сказать ещё хоть слово, девушка уже сменила одежду на броню и приготовилась к бою.
— Ястребы?
Во тьме ночи даже Сисиго не видел ничего, кроме размытых движений. Однако зрение Сейбер позволило ей в деталях рассмотреть нападавших.
— Нет… големы!
Четыре каменных голема, сделанных по образу стрекозы, спускались к ним со всех сторон. Сейбер прыгнула и уничтожила одного из них, затем посадила ближайшего на землю и разобралась с оставшимися двумя.
— Чёрт… ещё лезут!
Девушка приготовила меч, не теряя ни секунды. Человекоподобные и не очень големы наступали отовсюду – наверное, они были спрятаны на крышах соседних зданий. Но големами дело не ограничилось – как будто из ниоткуда появились люди с алебардами, вместе с големами окружившие Мастера и Слугу.
Нет… лица для людей слишком пустые. Да и слишком похожи друг на друга, настолько, что их можно было принять за родственников.
— Не люди… Это гомункулы, хм.
Сейбер чуть напряглась, прислушавшись к бормотанию Сисиго.
— В чём проблема?
— Ни в чем… приказы, Мастер?
— Моей магии на големов не хватит. Предоставь гомункулов мне. Разберись с остальными.
— Как скажешь!
Ломая под ногами плитку, Сейбер бросилась на врагов как пуля. Камень и бронза тела первого голема рассыпались, словно бумага и фанера. Другой голем попытался раздавить Сейбер чудовищным телом, но она взревела и подпрыгнула, отбросив каменную марионетку в сторону.
В её движениях не было красоты фехтования или элегантности рыцаря – она была больше похоже на берсерка или дикого зверя. Сейбер управлялась с двуручным мечом одной рукой, оставляя вторую свободной. И вместо того, чтобы ударить, она бросила меч – сердце и душу рыцаря – в голема, который падал на неё сверху. Блокировав удар второго голема, Сейбер закричала и бросила нападавшего в сторону пронзённой марионетки, разбив обоих на куски. Вырвав меч из падающих обломков, девушка продолжила бой.
Для боя с гомункулами Сисиго вытащил большой дробовик. Даже бесчувственные клоны, медленно надвигавшиеся на него, рефлекторно замерли при виде пугающего оружия. Это был безымянный обрез с укороченным прикладом и стволом. Он был легкий и весьма удобный для зачистки комнат, проблему составляла лишь дальность стрельбы.
Однако характеристики настоящего оружия мало значили для некроманта.
— Ба-бах.
Направив ствол на гомункулов, Сисиго спокойно нажал на спусковой крючок. Он ни во что не целился – главное, что он держал оружие. Все компоненты дробовика считались магическими ритуалами. Значение имело то, чем оружие стреляло, а не ствол и убойная сила сами по себе.
От вида снарядов, которые использовались в этом дробовике, у кого угодно застыла бы кровь в жилах. «Мерзкие» - это слабо сказано. Это были человеческие пальцы.
В скандинавской рунической магии была техника под названием «Гандр», которая накладывала проклятие на цель указанием на неё. Проклятие могло обрести физическую форму, подобную пуле, если в него вложить много праны.
Эти «пальцы-пули», созданные сочетанием Гандра и некромантии Сисиго, могли достичь лишь дозвуковых скоростей, но наводились на цель по тепловому следу, как змеи. Когда снаряд зарывался в тело и достигает сердца, проклятие взрывалось – настоящая демоническая пуля, «один выстрел – один труп».
Снаряды чертили в воздухе плавные кривые и сразили нескольких гомункулов в мгновение ока. Но в дробовик помещалось лишь два снаряда, потом его нужно было перезаряжать. Пользуясь шансом, другие гомункулы бросились вперёд. Сисиго, занятый перезарядкой, прервался и достал странный предмет – нечто слегка усохшее, тёмно-красного цвета. Это было сердце мага.
Мужчина бросил его в толпу гомункулов. С мокрым звуком сердце приземлилось возле них, быстро раздулось и взорвалось. Зубы и ногти мага, лежавшие внутри, пронзили марионеток. Вскоре они умерли с выражением агонии на лице, будто бы их силой напоили ядом.
Из многих некромантов мира лишь Сисиго Кайри смог превращать тела магов и магических тварей в столь беспощадные машины смерти.
Хоть гомункулы и обладали определёнными боевыми навыками, для охотника за головами они были просто жертвами. И похоже, у Сейбер дела шли не хуже.
— Я закончила, Мастер.
— Отличная работа.
Добив последнего голема, Сейбер вернулась к нему. Похоже, трупы вокруг Сисиго впечатлили её.
— Неплохо для некроманта.
— Не впервой же.
Сисиго оторвал кусок пергамента от разбитого голема. Он весь был исписан приказами.
— Старый… ему больше восьмисот лет.
Для магических предметов время было чрезвычайно важно. Чем тайна старше – тем она сильнее. Например, магический герб семьи с каждым поколением, которое добавляет к нему что-то своё, становится мощнее. Восьмисотлетний пергамент позволял создать голема, который смог бы расправиться с одним или двумя опытными магами. Однако…
— Как тебе эти големы, Сейбер?
— Я впервые сражалась с такими каменными марионетками… но они были сильнее, чем я ожидала. Последний продержался три удара.
— Выставленный против тебя голем, созданный современным магом, не смог бы выдержать и двух, если, конечно, тот не потратил на этого голема всю жизнь.
Конечно, бывают исключения. Мир большой, где-то может и существовать маг, который создаёт големов, не уступающих Слугам. Однако едва ли он найдется в Иггдмиллении. Лучшим создателем големов в их клане был Роше Флин Иггдмилления, и как бы ни были хороши его големы, они бы не выдержали и одного удара Сейбер.
А значит, големов создал древний маг.
Когда Сисиго пригляделся к пергаменту, чтобы получше его разглядеть, чудовищный жар опалил его лицо.
— Ай!
Он отшатнулся и выпустил пылающую бумагу. Не только этот кусок – горел весь пергамент вокруг них. Останки големов быстро обращались в прах.
— Ты в порядке?
— Да, чуть обожгло только. Осторожные ублюдки – можно попрощаться со всеми уликами. Похоже, это место не подойдёт, раз они подготовили засаду.
Иггдмилления уже учла стратегическую важность этого здания. Трифас был маленьким городком. Лучше считать, что у врага уже есть глаза и уши во всех местах, которые могли бы пригодиться при атаке на замок. И они не просто послали одного или двух защитников, они попытались снести нарушителя потоком первоклассных големов и гомункулов. Если они продолжат с озадаченным видом стоять здесь, Иггдмилления может натравить на них Слугу. Похоже, сейчас единственный вариант – наблюдать фамильярами с воздуха.
— Полагаю, единственный вариант – отступить?
— Ну, кое-что мы узнали.
— И что же?
— Их Кастер – или какой-то другой класс, но однозначно Слуга – мастер создания големов.
Это сразу сокращало круг возможных Слуг. Сами по себе големы – явление обычное, но не так уж много личностей, хорошо знакомых с ними, стали Героическими Духами.
— Кстати, Мастер, тебе не показалось, что за нами следят?
По пути в Мастерскую Сейбер внезапно вспомнила об этом и высказала предположение вслух. Сисиго утвердительно кивнул. Видимо, это был маг, использующий какое-то заклинание для наблюдения издали, или объединивший чувства с одним из фамильяров. По сути, за ним и за Сейбер следили, чтобы оценить их боевые способности.
— Ну, пока ты в шлеме, то, что никто не должен знать, никто и не узнает. Можешь его снять.
Один из Небесных Фантазмов Сейбер.
Тайна Происхождения, Шлем Скрытой Неверности.
Он мог скрывать определённые детали её характеристик. Хотя общую информацию вроде статистики и классовых навыков скрыть было невозможно, эта часть брони могла скрыть ее имя, Небесный Фантазм и уникальные навыки.
В таком состоянии она не могла активировать свой сильнейший Небесный Фантазм, но это был Фантазм класса анти-армия, он должен использоваться только когда противник однозначно будет уничтожен. После применения такого Фантазма цель должна исчезнуть из этого мира.
— Можно снимать его вне боя?
— Да, если хочешь.
Довольная Сейбер начала насвистывать. Конечно, Сисиго не разрешал ей раскрывать свои характеристики. Похоже, информация выдавалась только тогда, когда она «снимала» шлем, пока он был «частью» брони. Если она снимала всю броню целиком и переодевалась в современные вещи, шлем продолжал охранять ее имя.
Поэтому Сейбер тут же вернула себе новую одежду и вздохнула.
— Броня неудобная?
— Дело привычки… но намного удобнее без неё.
Девушка потянулась, прыгнула на середину улицы и закружилась в танце.
Похоже, битва подняла ей настроение, подумал Сисиго.
Остановившись, Сейбер повернулась к нему и спросила:
— А, да, как я тебе, Мастер?
— Хм?
— В смысле, что думаешь про мои навыки? Я не со Слугой сражалась, так что не могла показать всю свою силу…
— А, ну… Должен сказать, ты была великолепна. Показала, почему тебя причислили к классу Сейбер.
Она гордо надулась с довольным видом.
— Но кидать меч?.. Ну ничего себе.
— Не глупи, Мастер. Важна только победа и ничего больше. Меч – просто ещё один инструмент. Я буду бить, пинать и кусать, если понадобится.
— Полностью согласен.
Её склад ума был настолько схож с его собственным, что ему очень хотелось закрыть глаза и не видеть этого.

В тронном зале крепости Миллении Чёрный Кастер использовал пламя Меноры, чтобы продемонстрировать бой пса Ассоциации и его Красного Сейбера. Изображение проецировалось на стену – как фильм – и наблюдалось Мастерами и Слугами Иггдмиллении.
Все Мастера, помимо Дарника, были поражены яростными атаками Сейбера – даже через проекцию чувствовалась невероятная сила. Хоть рыцарь и был невысок, он выглядел несокрушимой грудой металла, носящейся по полю битвы словно пушечное ядро и уничтожающей големов. Големы, созданные Чёрным Кастером, были несравненны, способны сразиться на равных со слабым Слугой. И тем не менее, они едва выдерживали одну атаку – в лучшем случае три – после чего неизбежно рассыпались.
— Полагаю, от Сейбера этого и стоило ждать, - сказал Лансер, а Дарник кивнул своему повелителю.
— Сила – В+, Выносливость – А, Ловкость – В, Прана – В… помимо Удачи, все характеристики выше С. Настоящий Героический дух Меча.
Сила заслуживала наибольшего внимания. У рыцаря имелся и редкий модификатор, позволявший на некоторое время удвоить характеристику. Кроме того, была и защита от магии, и вождение – и то и другое ранга В – из-за которых Сейбера можно было повредить только магией уровня А.
Слухи доносили, что в трёх Войнах за Святой Грааль в Фуюки только Слуги класса Сейбер доживали до конца благодаря своим разнообразным преимуществам, позволявшим справиться с любой проблемой.
— Отдельного замечания заслуживает то, что часть его характеристик скрыта.
Будучи Слугой, Лансер не понял этого, но Дарник был Мастером, а потому мог видеть данные Слуг. Но даже он не мог увидеть информации о врождённых навыках Сейбера или Небесных Фантазмах. Хотя мужчина чувствовал, что он мог бы опознать способности Сейбера по виду меча, ему казалось, что нечто мешало это сделать.
Вероятнее всего, сокрытие личности Сейбера было проявлением легенды – быть может, одним из врождённых навыков или Небесным Фантазмом. В любом случае, этот Красный Сейбер будет серьёзным противником.
— А что насчёт наших Слуг? Сейбер, как думаешь, победишь этого рыцаря?
Сейбер молча кивнул в ответ на вопрос Лансера. Выполняя приказ Гордеса, он хранил молчание даже перед лицом своего повелителя.
— Мудрец, а ты что думаешь?
Улыбка Арчера была спокойна, словно море в штиль. Он ответил:
— Совершенно точно, этот Сейбер будет сложным врагом. Однако если мы определим его Небесный Фантазм, я думаю, он не принесёт больших неприятностей.
Лансер с удовлетворённым видом кивнул.
— Дедушка, ты знаешь этого Мастера? – спросила Фиоре.
— Да, я получил информацию от нашей родни, внедрившийся в Часовую Башню. Это Сисиго Кайри, некромант и охотник за головами… наёмник, берущийся за любую работу.
— Зарабатывать деньги магией?.. Вот же мразь, - выплюнул Гордес. Для него магия была полем для исследования, а не работой. Другие Мастера разделяли его мнение. В их глазах светилось или презрение, или недоумение. Лишь Дарник, проживший больше века, и Селеник, промышляющая проклятиями, хладнокровно анализировали его силы.
— А он силён.
— Похоже на то.
Некромантия – это магия, использующая трупы. Естественно, искусство, поднимающее обычных зомби или же порождающее новых чудовищ, требует большого количества мертвых тел. И где их найти? Нет, не на кладбище и не в морге – на поле битвы. Величайшие некроманты всегда шли вслед за войной. Можно сказать, самое большое счастье для некроманта – собирать ресурсы, оставленные революциями или переворотами… всем, что приводит к геноциду.
С древних времён войне не было конца – а над некромантами всегда нависала угроза. Экспериментируя, они рисковали жизнью. Быть может, им придётся сражаться со своими же взбесившимися творениями. И всё же, были ещё маги, готовые броситься на поле брани – для остальных это было за гранью понимания.
Семья Сисиго насчитывала семь поколений, хоть и происходила с Дальнего Востока, на котором магия едва ли процветала. Трактат, написанный шестым главой семьи, Сисиго Токи, был высоко оценён Часовой Башней, так что все думали, что его сын Кайри пойдёт по пути исследователя.
Однако в конце своего третьего года обучения он исчез, забросив образование.
С тех пор парень рыскал по полям битв в поисках трупов и стал охотником за головами, убивая магов-отступников за деньги.
Его мотивы были неизвестны, но навыки и характер подходили для грязной работы. За десять лет имя Сисиго Кайри успело разлететься по магическому подполью.
Конечно же, он не порвал все связи с Ассоциацией – ведь на этот раз он тоже был нанят за немалые деньги. Скорее всего, всех своих Мастеров Ассоциация купила точно так же. Единственным исключением был Котомине Широ, священник, присланный Церковью.
О священнике не было известно ничего, кроме того, что он принадлежал к Ассамблее Восьмого Таинства.
Конечно же, у Иггдмиллении были связи и в Церкви… но о нём всё равно не было известно ровным счётом ничего. Или его резюме и правда было чистым листом, или скрывалось очень глубоко внутри организации.
Тем не менее, даже если забыть о неизвестной переменной, каждый из шести Мастеров был элитой среди элит. Только Дарник и Фиоре смогли бы бросить им вызов в магическом бою. Но к сожалению Мастеров Красной Стороны, они должны были платить цену за использование Слуг, отдавая свою прану. Иггдмиллении это не касалось – хоть у Мастеров и было Командные Заклинания, прана, поддерживающая Слуг, текла из иного места. Черные Слуги не тратили прану своих Мастеров.
Конечно же, в качестве предосторожности Мастера отдавали минимально необходимое количество праны, тем самым показывая, что это они позволяют Слугам существовать в этом мире. Но помимо этого базового количества магической энергии, всё остальное, что тратили Слуги – на Небесные Фантазмы, магию или восстановление – поступало из внешнего источника. Таким образом, они могли сократить разрыв в силе. Чем сильнее маг, тем больше праны потребует его или её колдовство. Вполне могло статься, что, в конечном счете, они будут посмешно бороться со своими Слугами за прану.
Любой, кто верил, что такую войну можно выиграть, имея десять дней на подготовку, сильно ошибался. Иггдмилления… нет, Дарник готовился изо всех сил с конца Третьей Войны за Святой Грааль в Фуюки.
— Приближается битва… - пробормотал Чёрный Лансер. Каждый Мастер и Слуга в комнате молча согласились. Наверняка что-то распаляло каждого из них изнутри – и эта искра вскоре разожжёт пламя войны.
До начала открытого противостояния осталось недолго. Лишь в одном и Иггдмилления, и Ассоциация сходились во мнениях - исход Великой Войны будет зависеть от четырнадцати Слуг.
Но в тот день… судьба одного из них пришла в движение.

***

Его окружал неразборчивый хаос.
Оголённые нервы – цепи – источали прану. Душа растворялась… испарялась… исчезала. Он был в сознании, но не мог думать.
Слабый «инстинкт» сопротивлялся жуткой боли… но для него это были лишь крики незначимого существа.
Ни восприятие… ни мысли… ни логические заключения были невозможны. Он не мог защитить себя. Он даже не мог сказать, жив он или нет.
Но кое-что он всё же мог получить просто от того, что был здесь – «информацию», которая привела ко «времени». Он получал информацию и, обрабатывая её со временем, получал знания.
Пользуясь знаниями, он смог облачить в слова ощущение, которое не мог сформулировать раньше.
Я… жив.
Простой факт.
Факт, который даже плачущий новорождённый понимал как очевидную истину, для него был чем-то новым, чего он до этого не знал.
Шло время.
Он получал информацию.
Он обретал знания.
Когда он обрёл самосознание, цикл начал повторяться с невероятной скоростью. С самого начала он был существом, рождённым на основе магических цепей – его способность понимать и узнавать была феноменальной.
Многие существа проходили мимо… люди, товарищи и монстры.
Люди следили за ним без особого интереса. Их товарищи наблюдали с едва заметными эмоциями в глазах. Чудовища отвечали по-разному: одни не проявляли интереса, в глазах других была жалость, а некоторые – кажущиеся очень любопытными – пытались исследовать его.
Но ничего не менялось. Цикл «информации» и «знания» просто повторялся.
Он взял эту дребезжащую хаотичную груду «знаний» и организовал её, распределил и разложил по полочкам, красиво, как в библиотеке. Однако чем больше он собирал внешней информации, тем сильнее чувствовал, что лишался сердца.
Неосознанно он закрыл глаза на это ощущение и продолжил собирать ещё больше информации. Но чем больше он собирал, тем больше он понимал. и чувство нарастало, и вскоре он не смог его игнорировать.
Если бы он измерил своё сердце, получилось бы, что он лишился около шестидесяти процентов. Но пусть он и не мог больше закрывать глаза, он предпочёл не сопротивляться.
Никто не обвинял его в трусости – потому что трусость может проявить лишь тот, кто знает, что такое отвага. Он не знал, что он был трусом – он просто не хотел видеть то, что было прямо перед глазами.
Судьба менялась… извиваясь и изворачиваясь, блуждая и отклоняясь.
Перед ним стояли один человек и одно чудовище. Оба проходили перед ним бесчисленное множество раз.
«Код» первого был «Роше». Он был Мастером.
«Код» второго – «Кастер». Он был учителем.
— Попробуем ввод магических цепей ещё раз.
Роше кивнул.
— Тогда давай воспользуемся этим гомункулом…
Он осмотрел предмет беседы. «Магические цепи» - это псевдонервы, необходимые для работы магии. Они были подобны стержням, вокруг которых формировалась плоть гомункулов. Но что значит «ввод»?
Он почувствовал, будто бы червь полз по его спине. Ошибиться невозможно – его судьбой было умереть.
После беседы, едва продлившейся минуту, его сердце, равномерно бьющееся со своего появления, забилось яростно.
Он выудил информацию из прошлых бесед. Кастер и Роше много раз говорили о големах… тех марионетках, которые делались из камня и ритуалов, скорее машинах, чем искусственной жизни. А целью ввода магических цепей… было создание големов, умеющих колдовать.
Создание означает потребление. Если создаётся «голем, способный колдовать», естественно, что «гомункул с магическими цепями» должен быть поглощён.
Он почувствовал холодок, бегущий по спине. Он наконец-то понял, в чём дело.
Поглощение означает разрушение. Разрушение равносильно смерти. Он знал слово, но не понимал его.
— Начнём с трёх единиц. Хм… этот, этот и этот.
Палец указал на него. Столь яркая мысль о смерти сжала его сердце холодной хваткой, будто пытаясь задушить. Шестьдесят процентов себя, на которые он закрывал глаза, важно заявили ему: «Ты умрёшь. Ты только что родился, бессмысленный, запертый в баке с праной – и теперь ты будешь поглощён просто потому, что кому-то приглянулся».
Двое вышли из комнаты. Он был уверен, что это лишь краткая передышка перед смертью.
Отчаяние охватило его. Вот на что он пытался закрыть глаза. В его рождении не было смысла… не было смысла в его существовании.
Но он не мог плакать, кричать или сожалеть. Он мог только смотреть пустыми глазами.
Но… в этом ли дело?
Он подумал. Неужели он ничего не мог сделать? Или он просто так привык считать? Прямо сейчас он и только он мог что-то предпринять… по крайней мере, он мог получать информацию, думать и бояться конца, который его ждал. Он так далеко зашёл.
Так что стоило попробовать сделать ещё один шаг вперёд.
Его выбор был совпадением, такое же совпадение дало ему обрести личность, пока он был заперт в этом баке, созданный лишь чтобы поддерживать Слуг праной.
Тем не менее, эти два совпадение сошлись вместе и изменили его судьбу.
Работа…
Впервые с рождения он шевельнул пальцем. Потом двинул ладонью, сжал её в кулак и попытался поднять руку.
Работай…
Он ещё раз осознал своё положение. Он понял, что его держали в зелёном составе для того, чтобы наиболее эффективно обеспечить подачу праны. Решив отложить на время загадку собственного существования, он смог прояснить свою цель – надо выбраться отсюда, прямо сейчас.
Работай!..
Он ударил укреплённое стекло обеими руками, но быстро понял, что это бессмысленно, и перестал бить – стекло невозможно было проломить такими слабыми ударами. Подумав, он проанализировал свои магические цепи. Будучи созданными, чтобы поглощать прану из атмосферы и передавать энергию Слугам, его цепи были уже возбуждены и готовы.

Логический путь
\
Откройся

Он прервал соединение, выкачивающее прану, и, используя известный ему язык, усилил «тайну» внутри себя. Прижав обе руки к стеклу, он пожелал «разрушения». Энергия, текущая внутри тела, нашла выход и мгновенно прошла через ладони. Поняв, из какого минерала создано стекло, он изменил прану так, чтобы с наименьшими затратами добиться искомого «разрушения». Свет наполнил его руки… и укреплённое стекло разлетелось на куски, словно гнилое дерево.
Одновременно его выбросило из бака, и он коснулся мира, от которого доселе был изолирован. Разбитое стекло врезалось ему в спину. Через этот узкий проход его выкинуло в реальный мир.
Что-то болело… что-то было не так. Болела его грудь, и он попытался открыть рот, но не смог – в него был вставлен какой-то дыхательный механизм. Вырвав его, он сделал вдох.
— А-а-а!,.
Он закашлялся. Казалось, будто горло горело, а лёгкие бились в конвульсиях, когда их наполнял острый воздух.
Руки и ноги заметно дрожали. Вспомнив, что достиг только первой цели, но никак не финальной, он встрепенулся.
Он должен сбежать… как можно быстрее!
Установив цель, он попытался встать… лишь для того, чтобы осознать, что концепция под названием «стоять» не была встроена в его мозг. Слабые ноги не могли удержать тела. Не имея другого выхода, он пополз по полу, подтягиваясь руками.
Он медленно двигался вперёд. Успокойся, говорил он себе, поднимаясь на локтях.
Его ноги коснулись земли. Слабые кости кричали, но он проигнорировал боль, быстро выпрямил колени.
И сделал шаг вперёд.
Сила притяжения давила на него каждый раз, когда ноги касались земли. К телу прилипла какая-то омерзительная жидкость. Его дыхание наконец-то успокоилось, но теперь он не знал, куда идти – зато знал, что если останется здесь, то умрёт.
Он не сдержал стона. Слёзы потекли из глаз. Он так много выстрадал, а теперь, после всего лишь нескольких шагов, он уже чувствовал, что пожертвовал жизнью ради бессмысленной борьбы.
Будучи на грани падения, он зарычал на себя, пытаясь сконцентрироваться на ходьбе.
Позади него раздавался шёпот, зовущий обернуться, но он изо всех сил противился ему. Он знал, чьи это были голоса – и чего они хотели – и изо всех сил старался не слышать их. Прямо сейчас важно было только продолжать идти.
Осторожно делая шаг за шагом, опираясь руками на стену, он как-то сумел выбраться из комнаты в коридор с каменным полом. Кровь текла из его ног – они были мягкими, как у младенца, и несколько минут назад впервые коснулись земли. Каждая крошка легко резала его кожу.
Кровь текла. Боль разрывала голову. Тонны новой информации, которую он не мог получить, находясь в колбе, взрывала мозг, а густой воздух, попадавший в лёгкие, будто бы раздавливал их.
Как далеко он сможет уйти? Коридор, кажется, растянулся до бесконечности, и стены вокруг не менялись. Он упал на колени, понимая, что дальше не пройдёт.
Дыхание было слабым. Сердце билось как бешеное, борясь со смертью. Это тело, не предназначенное для жизни, отказывалось стоять, не то что ходить. В нём было так мало тепла, что он не мог согреть руки и ноги. Зрение затуманилось. Звуки отдалились. Его разум больше не содержал логических мыслей – лишь отчаяние, сопровождавшее приближение смерти.
Какая бессмысленная жизнь… Какое же я бессмысленное существо.
В его рождении не было смысла. Умрет он тоже без смысла. Он мог лишь содрогаться перед жестокой реальностью.
Он не хотел этого… он не знал, что именно ему не нравилось, но точно не хотел этого. Он не хотел даже моргать, боялся, что не сможет снова открыть глаз. Он боялся сна, боялся попасть в ловушку тьмы, мира. Он не боялся только себя… потому что он был ничем. У него ничего не было, ему ничего не досталось… он был прозрачным и бесцветным.
Внезапно он осекся.
Он понял, что рядом с ним кто-то был, но не знал, когда этот кто-то появился. Пока его мысли пребывали в полном хаосе, он боялся признаться даже сам себе о том, что знает имя гостя.
Он чувствовал, что за ним следят. Он знал, что должен бежать, но не мог – его тело парализовало страхом. Сердце грохотало в груди, не вынося сокрушительной тишины, и вот он услышал голос:
— Что с тобой? Ты простынешь.
В голосе не было грубых или обидных слов, лишь тёпло заботы.
Он машинально поднял взгляд. Их глаза встретились.
Он задохнулся от удивления. Он видел это лицо раньше... чудовище, которое пристально вглядывалось в него.
«Райдер»?
— Ты же не хочешь заболеть? – с улыбкой продолжал Райдер. Но он не знал, что ему ответить – знал лишь то, что Райдер ждал этого ответа.
Что ему сказать? Какие слова подойдут для этой ситуации?
— Я…
Не задумываясь, он пробормотал что-то хриплым голосом. Как будто не расслышав, Райдер приблизил лицо и поковырял в ухе.
Он ничего не знал… во что ему верить? Как ему себя вести? Он не знал, не знал, не знал больше ничего.
Его сознание оборвалось. Похоже, обморок, осознал он со страхом. И он пожелал.
Пусть идти было очень больно, он от всего сердца хотел продолжать жить.
Когда Чёрный Райдер наткнулся на парня, лежащего в коридоре крепости, он не знал, что ему делать. Но Слуга уже решил помочь ему – вопрос был только в том, как.
— Думаю, для начала стоит его поднять.
Едва приняв решение, он действовал быстро и четко. Сняв плащ, Слуга обмотал им мальчика и закинул его на плечо. Он Героический Дух – даже самый слабый и хрупкий из них легко сможет нести человека.
Но было непонятно, куда его нести. Не в свою же комнату – Мастер Селеник зовёт его каждые несколько часов. Хоть Райдер и Слуга, он до сих пор не мог понять, почему она так назойлива.
— Господин Райдер.
Он обернулся. Два гомункула пялились на него и парня на его плече пустыми глазами.
— Господин ищет сбежавшего гомункула. Вы видели его?
— Не-а.
Он ответил за долю секунды – так быстро, что, похоже, даже не успел подумать над вопросом. Кинув взгляд на мальчика на плече, гомункулы кивнули и повернулись к нему спиной.
— Удачи!
Райдер махнул гомункулам вслед.
О-хо-хо, если уж Кастер преследует этого гомункула, прятать его становилось всё сложнее и сложнее. Он хотел об этом с кем-нибудь поговорить… но с кем? С молчуном Сейбером он был незнаком. Лансера не волновали гомункулы, значит, он ни гнаться, ни помогать не станет. Берсерк не обсуждается. Оставался только один Слуга, на которого он мог положиться. Райдер направился в комнату Хирона, постучал в дверь и обозначил своё присутствие:
— Арчер. Это Райдер… Ты кого-то уже принимаешь?
— Райдер? Нет, никого.
«Отлично», - подумал Райдер, открывая дверь. Увидев мальчика на плече, Арчер, похоже, мгновенно всё понял и провёл Райдера к кровати.
— Это тот гомункул, которого преследует Кастер?
— Да, похоже на то.
Райдер положил парня на кровать и снял с него плащ. Арчер протянул ему полотенце, которым тот вытер грязь с тела гомункула, а затем облачил его в мантию. Боль никак не хотела оставить мальчика, это было видно по его лицу. Похоже, ему было тяжело дышать.
— Ты же отличный врач, Арчер? Можешь осмотреть его?
— Хорошо.
Будучи мудрецом среди кентавров, одарённым мудростью богов, Хирон был учителем Геракла и Ясона. Он же обучал Асклепия, ставшего богом медицины. Естественно, и сам Хирон был превосходным врачом. Арчер проверил пульс лежащего без сознания гомункула и положил руку на его грудь. Он осмотрел все тело паренька.
— Похоже, он перенапряг магические цепи. Наверное, воспользовался магией, чтобы разбить бак, в котором содержался, и излишек праны разорвал его вены. Ну, и кроме того, есть ответ попроще – истощение.
— Он устал?
— Боюсь, он сегодня он сделал свой первый в жизни шаг.
— А… то есть он как младенец?
Вообще говоря, гомункулы были формой жизни, способной работать с момента создания. Если их создать идеальными, они не умрут от старости. Но этот гомункул с самого рождения был другим – у него было слишком много физических дефектов.
Видимо, он был создан физически слабым, потому что не должен был сражаться, а всего лишь доставлять прану. У него были первоклассные магические цепи, но тело не могло воспользоваться ими.
Цепи выдержат использование магии, а вот слабое тело – очень вряд ли.
— И всё будет хорошо, если он не будет ими пользоваться?
— Да, скорее всего. Но даже в этом случае для него будет слишком тяжело жить обычной жизнью. Боюсь, он протянет не больше трёх лет.
Они замолчали. Три года… даже на плечи Райдера жестокие слова легли тяжелым грузом. Спустя какое-то время, будто пытаясь избавиться от неприятного ощущения, он заговорил:
— Я испачкал твою кровать… извини.
— Не беда. Но я кое-что хочу узнать. Зачем ты спас его?
Райдер без раздумий ответил:
— Потому что захотелось.
Его слова не были вызовом. Он спас мальчика просто потому, что захотел. Всё было так просто – так очевидно – что для всех, кроме Райдера, это было бы очень сложно.
— А как же Кастер?
— Понятия не имею! Ха-ха!
Смеясь, Райдер замахал руками. Арчер вздохнул и подумал, что все-таки это верное решение. Выигрывать битвы важно, но их нынешнее положение не столь катастрофично, чтобы забывать о своих обязанностях Героических Духов. Спасти паренька – или хотя бы приглядеть за ним – будет правильно.
— Я ненадолго уйду. Сомневаюсь, что сюда заявится кто-то еще, но на всякий случай на стук не отвечай.
— Хорошо, спасибо. Я пока побуду здесь.
Внезапно Арчер спросил:
— Ты возьмёшь на себя всю ответственность?
Райдер бросил взгляд на спящего на кровати гомункула. Он вспомнил, насколько ужасающе лёгким было тело мальчика. Его руки, охватившие голову, были тонкими, словно увядшие ветви. Он был рождён слабым… неспособным уверенно ходить.
Даже если бы он вырвался из этой крепости, вряд ли он смог бы выжить.
Арчер спрашивал, возьмёт ли он на себя ответственность за жизнь мальчика. Но Райдер не сможет остаться с ним на три года, даже если очень захочет… Война за Святой Грааль столько не продлится. Насколько ему нужно будет помочь мальчику, чтобы считать собственное желание исполненным? Райдер не знал. А когда он чего-то не знал, он доверял своему сердцу. Райдер будет защищать мальчика… помогать, как сможет, пока не сочтет, что сделал достаточно.
— Я буду помогать, пока не умру. Я не брошу его.

Когда Арчер ушёл, Райдер коснулся щеки гомункула и прошептал:
— Ты уже проснулся?
Услышав его слова, парень открыл глаза, неуверенно поднялся с кровати и, дрожа, уставился на Райдера. Он был похож на загнанного зверька.
— Привет…
Райдер попытался поздороваться, но в ответ получил лишь молчание.
— Ну… это… Как бы сказать… ну…
Райдер с сомнением покачал головой. Как в его положении показать, что он друг? Подумав немного, он решил обнять его и, прижав голову мальчика к своей груди, сказал:
— Ты же меня понимаешь? Никто здесь не тронет тебя. Я здесь, чтобы исполнить твоё желание.
Он не понимал. Гомункул не понимал слов Райдера – не сам смысл его слов, а намерение Слуги.
— Выскажи… своё желание, – прошептал Райдер парню в ухо.
Мальчик задумался. Желание, желание, желание… Но есть ли у него право облачить своё желание в слова? У него нет сил, у него ничего нет, даже истории, он был всего лишь оборудованием – но от этой доли он уже сбежал.
Однако желание, столь неподходящее ему, все-таки было. Желание… мечта, которой он не заслужил. Он и не ждал её исполнения, но решил, что от высказанных слов вреда не будет. Гомункул открыл рот и воспользовался голосовыми связками, которые до этого были ему не нужны. Это было больно, но ему нужно было сказать:
— Спаси… меня….
Услышав их, Райдер легко ответил:
— Хорошо.
Он ответил мгновенно, кажется, даже не успев подумать. Гомункул недоверчиво посмотрел на него. Слуга же беззаботно улыбался:
— Ты же сказал «спаси меня». Я тебя услышал. Я всё-таки Героический Дух… поэтому спасу тебя, любой ценой.
Правда? Ты исполнишь моё желание? Я могу тебе верить?
Нет, даже если он не смог бы… мальчику очень хотелось ему довериться.
Удача была на стороне парня, ведь первым, кого он встретил, был Чёрный Райдер – идеальный паладин Астольф.
Райдер раздулся от гордости и заговорил:
— Ладно, вот что… во-первых, надо придумать, как тебе помочь. И да, я категорически не рекомендую доверять решение исключительно мне. Потому что ни один человек не может похвастаться несдержанностью Астольфа!
Глаза мальчика расширились. Его тронула невинность Райдера – лишь глупец усомнится в верности Астольфа.
В тот день судьба сделала шаг вперёд.

Отец Широ, наблюдатель, посланный Церковью, уважительно опустился на колени перед пятью мастерами, избранными часовой башней, чтобы победить Иггдмиллению.
Между ними оставалось почтительное расстояние, словно они находились в тронном зале. Кроме того, Мастеров от Широ отделяла тонкая вуаль, скрывавшая обзор и превращавшая их в расплывчатые тени.
— Докладывай.
Широ выразительно озвучил новости для другой стороны занавеса.
— Весы склоняются в нашу сторону. Пять из семи вражеских слуг побеждены, наши же в отличном состоянии. Мы захватили беглых Мастеров. Чего желаете?
Спустя какое-то время раздался низкий смех:
— Убить их, конечно. Убей их всех. Принеси нам их головы – за них дадут награду. Остальное бесполезное мясо скорми псам.
— Понял… а что насчёт моего предложения? Вы обдумали его?
Внезапно с другой стороны стало тихо. Несмотря на единогласный отказ в прошлый раз, теперь Мастерам пришлось задуматься.
— Мы верим вам – но в этом нет нужды. Мы Мастера, мы должны управлять Слугами.
— Не стоит беспокоиться. Я могу исполнить эту роль за вас.
— Хотите сказать… они нам больше не нужны?
Широ заметил, что в вопросе звучали эмоции, которых раньше не было.
Робость, или усталость от Войны, или успокоение от возможности спихнуть ответственность на кого-то другого…
— Да, конечно.
За словами священника последовал шепот по другую сторону занавеса. Широ продолжал стоять на коленях и ожидать вердикта.
— Нет… это слишком рискованно. Разве не безопаснее будет распределить их между нами?
— Да, конечно.
«Безопаснее» – даже с учетом того, что обсуждаемые объекты вообще не должны никому передаваться. Но, тем не менее, им понадобился повод, чтобы отказаться. Их сознание почти сломлено – Широ чувствовал, что потребуется всего один толчок.
— Я покину вас. Прошу, насладитесь разговором.
Широ ушёл, поклонившись, и пять Мастеров, скрытых вуалью, начали беседу. Они были опытными магами, но не лишенными человеческой маски. Они искренне наслаждались миром, делились глупыми историями о животных и ошибках прошлого.

— Не вышло... наверное, пора начинать.
Ассасин подавила смешок, Широ просто пожал плечами.
— Я ведь говорила, что всё так и будет? Я выиграла спор.
— Так и есть… можешь забрать вино. Но это всё, чего ты хочешь? Я получил бутылку от старейшины Ассамблеи Восьмого Таинства. Может, она и древняя, но в ней нет ничего магического.
— Это не важно. Я просто хочу попробовать богатство на вкус.
— Понимаю.
Неожиданно Широ кивнул Ассасину.
— И что же ты понимаешь?
— Среди Слуг, призванных на Войнах за Святой Грааль, хватало тех, кто не любил пребывать в форме духа и предпочитал есть и спать – и многие из них были королевскими особами.
— Да, не сомневаюсь. Для них это и значит быть королём – превосходить всех, в том числе и в желаниях. Это судьба правителей.
— Хм… Но ведь были и короли, придерживающиеся принципа умеренности?
— Умеренность – это игра тех, кто уже достиг власти – самой важной вещи в жизни. Тот, кто правит, будет тираном. Чтобы стать королём, нужно быть тираном.
Вдруг Ассасин резко затихла.
Выражение лица Широ не изменилось. Её аргумент был абсолютно логичным. Возразить было нечему.
— Прошу прощения… не стоило мне говорить все это.
— Нет-нет. Я весьма привычен к размышлениям регентов… но вот же как получается.
— Что?
— Чем больше я думаю над ситуацией, тем больше она меня забавляет. Было бы намного логичнее, если бы я был Слугой, а ты – Мастером. Но в реальности всё наоборот. Система Слуг Войны за Грааль временами ставит её участников в весьма забавное положение.
— И правда – я привыкла, что мне служат, но для меня внове служить самой. Однако время ещё есть… хочешь поменяться местами?
Широ покачал головой.
— Нет, спасибо. Говорят, ты была тем ещё деспотом.
В светлых глазах Ассасина появился озорной блеск:
— Не зря же я известна миру как самый древний отравитель. Уверен, что совладаешь с Королевой Семирамидой?
Это были первые слова Ассасина после призыва.
С улыбкой Широ повторил свой ответ:
— О, королева Ассирии, в этой Великой Войне за Святой Грааль я стремлюсь не к победе или поражению, но к иной цели. Поможешь ли ты мне?
Лишь немногие слышали громкий смех Ассасина.
— Ха-ха, да! Честно говоря, я понятия не имела, о чём ты тогда говорил, и собиралась искать другую марионетку, которая стала бы моим Мастером.
— А теперь?
— К чему этот вопрос? Ты очень занимательный, Мастер. Твоё желание такое же, как моё – поэтому я, не колеблясь, пойду за тобой.
Широ поблагодарил её, и сразу после этого над ними пролетел серый голубь.
Ассасин одновременно была Кастером. Она обладал крайне редкой способностью «двойного призыва», дававшего ей навыки двух Классов. Потому фамильяры, которыми обычно повелевают Кастеры, подчинялись и ей.
Согласно легенде, почти сразу после рождения её бросила мать. Вскормили Семирамиду голуби. Птицы не оставили ее и после взросления.
Семирамида была древнейшим отравителем в мире. И тем, кого она отравила, был её муж, царь Нин, отобравший девушку у её первого мужа, генерала Оннея. Следующие несколько десятилетий она правила Ассирией.
— Сообщение… Наш Берсерк почти добрался до Трифаса. Арчер и Райдер следят за тылом.
— И Райдер с ним?
— Он последовал за Арчером… Чего ещё ожидать от нашего Райдера. Они с Арчером земляки – не сомневаюсь, он подкатывает к ней, даже когда они гонятся за Берсерком.
Голос Ассасина стал резче. Они на дух не переносили друг друга – Райдер был открытым, дерзким, не уважающим королей. Будь это обычная Война за Святой Грааль, скорее всего, первыми передрались бы именно они.
Перед священником приземлился ещё один голубь. Широ увидел знакомую, едва заметную улыбку на губах Ассасина, с которой она получала новости.
— Широ… похоже, та, кого ты опасаешься больше всего, прибыла.
В ответ на слова Слуги глаза наблюдателя, обычно спокойно глядящие куда-то вдаль, впервые загорелись открытой враждебностью.
Он не опасался её. Просто из всех сущностей мира она была именно той, которую Широ хотел сокрушить
— Правитель…
— Да. Подтверждено - она проникла в Румынию.
Сеть голубей Слуги покрывала всю страну, где решится исход битвы. Как только Правитель обрела тело и прошла через границу, летающие патрули Ассасина учуяли нескрываемый поток праны, которым обладала Слуга.
— Что будем делать?
— Убьём её. Или, по крайней мере, поймаем.
— В таком случае, пошлём Лансера. Было бы хорошо и Райдера, если бы он не сбежал…
Среди Красных Слуг, за исключением действующей независимо Сейбер, Лансер и Райдер были лучшими. Слава Райдера могла дать фору славе Влада Третьего даже в Румынии – он был настоящим героем всего мира.
— Сомневаюсь, что Райдер согласился бы на эту миссию и сделал то, чего не хочет, даже по приказу своего Мастера. Он в этом плане просто герой.
Пусть Райдер и не был героем-повстанцем, как Берсерк, ему было далеко до рыцарей, служивших королям. Однажды он открыто проигнорировал приказ своего короля, который ему не нравился, и снова взял в руки оружие только ради убитого товарища. Вряд ли такой человек подчинится приказу вместе с Лансером убить Правителя.
— Но Лансер исполнит приказ своего Мастера без особых возражений.
С другой стороны, Лансер, говоря начистоту, это солдат. Если ему приказать – он будет подчиняться так, будто слова «несогласие» ни разу не слышал.
— Да… отдай приказ Лансеру.
Широ управлял Лансером через его Мастера.
— Объявляю, Красный Лансер – следуй приказаниям Ассасин и уничтожь Правителя. Использование твоих священных реликвий будет оставлено на твоё усмотрение.
«Понял», – последовал краткий ответ.
Чувствуя, что Правитель вступил на земли Румынии, обе стороны начали действовать – Чёрные искали возможности получить превосходство, а Красные – уничтожить величайшего врага.